можешь показать ее сразу после ванны? Раздетую?
– Конечно, конечно… Сию минуту.
Сводня поднялась со стула и ковыляющей походкой пошла к двери в соседнюю комнату, откуда доносились смех, возня, плеск воды и девичьи голоса. Августа потянула за ручку и крикнула зычным голосом:
– Натали, ты готова?! К тебе пришел клиент.
– Пусть они обождут, я только мыться начала! – отвечала бесхитростная Наташка.
– Они сейчас. Вы подождете чуток?
Господин лишь сухо кивнул.
Через десять минут Августа вытолкала к посетителю голую и смущенную Наташку. Та от стыда прикрывала руками маленькие груди и светлый, почти безволосый лобок. Рыжеватые волосы теперь были тщательно расчесаны и убраны в некое подобие прически, поверх которой торчал все тот же нелепый бант. Белую кожу после мытья обметало красными пятнами. От свежего воздуха комнаты ее бледные соски заострились, а плоский, молочного цвета живот покрылся мурашками. Девица вдруг громко икнула и задрожала.
Господин бегло оглядел девушку и кивнул.
– Сколько?
– Вам на какое время? На час? Или два? Вы у нас будете или к себе домой девушку повезете?
– К себе.
– Раз так, то, – сводня помедлила, маленькие глазки сделались маслеными. И, наконец, решительно выпалила: – Пять рублей!
Но тут же испугалась своей просьбы.
Тревожные глаза уставились на незнакомца в черном. Августа думала: не много ли заломила за эту курносую бестолочь, а может, наоборот, продешевила?
Не торгуясь, господин достал пять рублей и отдал их сводне.
– Ну, вот и славно. Иди, деточка, оденься. Да, пошустрее. Не видишь, тебя господин ждет.
Наташка скрылась в смежной комнате и выскочила оттуда минут через десять, одетая в нелепое розовое платье, отороченное светлой кисеей. Господин в черном плаще вышел из номера и, проследовав по гостиничному коридору, спустился по ступеням на первый этаж. Наташка едва поспевала за ним – жали носки новых, неудобных туфель.
Они вышли за ворота, и он пригласил ее сесть в крытый экипаж. День катился к вечеру, солнце висело одним краем над кромкой деревьев, вольно растущих меж деревянными домиками окраины Козельска. Где-то незатейливо играла гармоника, и слышался женский смех, где-то гоготали гуси и лаяли собаки. Наташка ступила на шаткую подножку и прыгнула в душный салон кареты. Её молчаливый клиент подошел к вознице и, дав ему несколько монет, велел ехать ровно до первой заставы. А сам сел рядом с Наташкой.
– А куда мы едем, ваше благородие? – Наташка ерзала на сиденье и, словно девочка, болтала ногами.
Возле маленького стеклянного окошка с обреченностью гудела зеленая муха. Наташка отогнала ее от стекла и прильнула к окну веснушчатым носом. Мимо кареты проносились темнеющие деревья, редкие дома с загорающимися окнами, потом пошли поля, стога сена, а после и вовсе стемнело. Наташка только считала пролетавшие мимо верстовые столбы.
