В Северной Германии и Голландии слышались крики «Да здравствует принц Оранский!», во всей Германии – «Да здравствует Александр!». Во Франции не осмеливались кричать «Да здравствуют Бурбоны!», но о них начинали вспоминать; из рук в руки передавали манифест Людовика XVIII, обнародованный в Хартвелле, который произвел бы, несомненно, большое впечатление, если бы не носил на себе следы многочисленных эмигрантских предрассудков. Все эти подробности Савари и намеревался сообщить Наполеону, которому верно служил, но тот, не пожелав, чтобы ему докучали тем, что он называл внутренней шумихой, отказался его принять и приказал оставаться в Париже под предлогом, что именно там и необходимо его присутствие.
Прибегнув к способу действия, весьма обыденному для правительства, которое упорствует в заблуждениях и видит в проявлениях общественного мнения акты, нуждающиеся в подавлении, а не уроки, наводящие на размышления, Наполеон развернул против духовенства целый ряд суровых мер, более чем странных смелостью произвола. Духовенство, естественно, не пренебрегало никаким случаем приумножить враждебные манифестации, особенно в Бельгии, и своими ошибками провоцировало ошибки власти. Конкордат Фонтенбло, с выдающейся недобросовестностью отвергавшийся тайной корреспонденцией кардиналов, рассматривался всем духовенством как несостоявшийся. Упорно не признавались новые прелаты, назначенные Наполеоном и так и не утвержденные Пием VII, несмотря на его обещание. Новые епископы Турнейский и Гентский, захотев явиться в свои епархии и совершать богослужения в своих митрополиях, вызвали настоящий мятеж со стороны духовенства и верующих. Когда они выходили к алтарю, священники и паства разбегались, оставляя прелатов почти в одиночестве перед дарохранительницей. Турнейские и гентские семинаристы участвовали по внушению своих преподавателей в беспорядках. В число провинившихся попала также некая ассоциация женщин, бегинок, которые жили в Генте в общине, не подвергая себя строгостям монастырской жизни; ассоциацию обвиняли в том, что она оказывала на духовенство огромное влияние.
Наполеон приказал разогнать бегинок, заключить в государственные тюрьмы нескольких членов турнейского и гентского капитулов, других выдворить в отдаленные семинарии и подобным же образом действовать в отношении преподавателей. Достигших восемнадцатилетнего возраста семинаристов он повелел отправить в полк в Магдебург на том основании, что они, подпадая под закон о конскрипции, освобождались от него, чтобы сделаться служителями культа, а не пособниками волнений, и теперь подобная милость прекращается по воле государя, ибо он счел, что ее более не достойны. Тех же, кому еще не исполнилось восемнадцати, надлежало отослать в их семьи.
Непрестанно обдумывая, как набрать в армию людей, Наполеон задумал новый вид призыва, который надеялся сделать легко переносимым, придав ему характер срочности и местного назначения. Например, поскольку под угрозой
