в точку», – подумал Абдулла.
– Ну, разве что здесь, – уныло протянул Баум. – Есть небольшой грешок. Деньгам Андрюша счет знает. Но чтобы украсть…
– Но ведь украл же! – возмущенно воскликнул Абдулла.
– Я не это имел в виду! Он же не с целью наживы вынес рукопись, а… в интересах стабильности в обществе, – беспомощно оправдывался профессор.
– Вы же сами понимаете, что могло бы случиться, если бы рукопись попала в руки недобросовестных людей.
– Я вас огорчу, Илья Александрович, – назидательно произнес Абдулла. – Скорей всего, она уже к ним попала.
В этот момент раздался вежливый стук в дверь. На пороге стояла Мадина.
– Абдулла! Новый год через пять минут! – сообщила она изумительным голоском.
– Не может быть! – Абдулла посмотрел на профессора, и оба неумело улыбнулись.
– Можно, я быстро позвоню и поздравлю родных в Иерусалиме? – спросил Баум.
– Конечно, – произнес, вставая, Абдулла. – А потом скорее идите к столу. Только шампанского вам выпить не удастся. Не держим-с.
– Ничего страшного. Я все равно не заслужил, – улыбаясь, Баум залихватски взмахнул рукой, показывая нечто типа «А ну его!»
Осушив под бой курантов бокал с приторным розовым морсом, Абдулла отвел Баума в сторону. Немного успокоившись, во многом благодаря созерцанию прекрасных лиц своих жен и сытному новогоднему ужину, он ощутил потребность загладить свою вину перед профессором. Абдуллу не оставляло чувство, что он незаслуженно обидел этого талантливого, но до смешного наивного человека.
– Илья Александрович, вы мне на праздник подарили елку и почти пять часов увлекательной детективной беседы. Я решил не оставаться в долгу и не буду вас пока задерживать. Но при одном условии: вы никому не станете рассказывать о визите ко мне. Никому! И, самое главное, не будете мешать следствию.
Профессору ничего не оставалось, как согласиться.
Допрос и обыск
По свидетельству Абу Хурайры (да будет доволен им Аллах!), который передал слова Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует!): «Никогда не желайте встречи с недругом, но если встретите его, наберитесь терпения».
Весь остаток оказавшейся не очень веселой новогодней ночи Абдулла искал ответа на забытый интеллигенцией XXI столетия вопрос: «Что делать?» Перво-наперво шариатский судья постановил, что ни одна живая душа не узнает от него о случившемся до тех пор, пока он сам во всем не разберется.
Абдулла прекрасно понимал, что ему нужно как можно скорее встретиться с Кузиным. Другое дело – Баум. Что делать с ним, Абдулла не знал. Формально он должен был задержать профессора, едва только тот упомянул о своем участии в похищении рукописи. Более того, в соответствии с шариатом, личного признания человека было вполне достаточно, чтобы вынести в отношении него приговор, – при условии, что такое признание не
