всех его актерских способностей, а они у него, кажется, были, и не малые. Понимая, что еще немного, и он не выдержит, Кузин вдруг вскочил со своего места и, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, прошипел:
– Послушайте, уважаемый Абдулла… Как вас там?
– Петрович.
– Абдулла Петрович, если вы пришли ко мне за консультацией по коранистике, я с удовольствием побеседую с вами… но не сейчас. Извините, я очень занят, – с этими словами Кузин посмотрел на часы.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, Андрей Владимирович…
– Я не волнуюсь! – почти завопил Кузин.
«Кажется, разогрел его, – подумал Абдулла. – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он успокоился и взял себя в руки».
– Я пришел к вам не за консультацией, и вы, Андрей Владимирович, это лучше меня понимаете, – нарочно медленно выговаривая слова, сказал Абдулла.
– Я ничего не понимаю! Объясните, что вы от меня хотите?! – размахивая руками, кричал Кузин.
– Я пришел к вам за рукописью, которую вы вынесли из Публичной библиотеки 29 декабря прошлого года, – впившись глазами в Кузина, произнес Абдулла.
– Да вы с ума сошли! – вскричал Кузин, рассекая воздух руками. – Какая рукопись?!
– Рукопись Корана восьмого века, – пояснил Абдулла.
– Да вы что! – Абдулла увидел, как у Кузина задергался глаз. – Откуда она у меня? Ее просто быть не могло в Публичке. Кто вам сказал такую чушь? А… я, кажется, догадываюсь. Это Илья. Это он вам все рассказал?
– Неважно кто. Вопросы, если позволите, пока буду задавать я, – эту фразу Абдулла запомнил из одного старого фильма. Она звучала по-мужски сурово и бескомпромиссно и оттого сильно нравилась Абдулле.
– Да с какой стати?! Кто вы такой? Я могу вообще не отвечать на ваши вопросы, – вдруг заявил Кузин и опустился на стул в другом конце кабинета. Абдулле в тот момент показалось, что артистичный профессор обо всем догадался.
– Можете, – подтвердил Абдулла, – но тогда мне придется провести у вас обыск, – Абдулла извлек из папки изготовленное им около часа назад постановление о проведении обыска и передал его Кузину.
Подержав некоторое время документ в руках, тот с умело изображаемым безразличием вернул его Абдулле и довольно спокойно, разве что с некоторой показной театральностью, произнес:
– Что ж, спрашивайте.
– Я вас, если помните, уже спросил: где рукопись? – терпеливо напомнил Абдулла.
– А я вам уже ответил, что не знаю, – рявкнул Кузин и, импозантно скрестив руки на груди, отвернулся от Абдуллы.
– Хорошо, спрошу по-другому, – Абдулла почувствовал, что начинает терять уверенность в успехе своей затеи. – Вы были 29 декабря в Публичной библиотеке?
– 29-го?.. – Кузин задумался или сделал вид, что задумался. – Был, кажется. Не помню точно, но вроде был.
– Попробуйте вспомнить наверняка, – Абдулла не выпускал Кузина из-под
