комнаты доносился храп.
– Ага-а-а, – снова это его глубокое понимание.
– Я пришла, – громко объявила я, глядя в глаза Рафа.
Храп оборвался. Раф устремил хищный взгляд на занавеску, отделявшую маленькую спальню от проходной комнаты.
– Женя, – донесся слабый голос, – это ты?
Глаза Рафа полезли из орбит. Потом вернулись на место и стыдливо прикрылись веками.
– Да, баба Оля. Это я. Со мной приятель.
– Приятель? Хорошо.
– Я сейчас ужин приготовлю.
– Помогу, – буркнул пристыженный «приятель».
– Давай.
Он не спросил ни про гантели, ни про эспандер. Если бы спросил, объяснила бы, что слабой девчонке, живущей с наполовину (от пояса и ниже) парализованной бабушкой довольно тяжело поднимать пусть маленькое и худое, но все же взрослое тело – пересадить в кресло, отнести в баню, обратно, переворачивать для массажа – да, его тоже делала я. Поэтому приходилось регулярно заниматься полутора-двухчасовой гимнастикой – без отлыниваний, без скидок на недомогание; недомогать мне категорически нельзя ни при каких условиях.
В общем, ужин мы приготовили почти в полной тишине, не считая моего краткого рассказа об успешной сдаче экзамена и угуканья Рафа в нужных местах.
– Печку затоплю, – сказала я, когда покормила бабу Олю и поела сама. Раф, видимо, переел в гостях у Лальки и от жареной картошки с котлетами отказался.
Печь я топила утром, и за день жар успело выдуть. В спальне бабы Оли стоял небольшой масляный обогреватель, но всю избу он не согревал.
Дрова занялись и начали разгораться, и я было собиралась намекнуть Рафу, мол, пора и честь знать, без обиняков заявив – а не пойти ли тебе в общагу или к приятелю – как вдруг случилось такое, от чего я разинула рот, испугавшись намного позже.
Прямо посередине лба Рафа показалось темное пятнышко, стало расти, расти, пока наружу не выбралась… точно такая же черная птица, от которых мы избавили парня декаду назад. Я снова не успела поставить защиту, но этого и не потребовалось – пернатая тварь метнулась к печи, нырнула в трубу и, шумно хлопая крыльями, вылетела наружу.
– Ты видела?
Я отмерла, когда услышала радостно-удивленный вопрос Рафа:
– И часто к вам летучие мыши залетают?
– Что? – не поняла я.
– Да вот же, только что. Летучая мышь. Я не понял, откуда она взялась. Пролетела низенько над полом и в трубу вылетела.
Вот как. Летучая мышь. Я озадаченно смотрела на идиотски улыбавшегося парня. Ну, пусть будет мышь.
Надо обязательно, обязательно разузнать все про эту странную порчу. Пристать к Желенскому, найти книги с описанием. Я готова была поклясться – десять дней назад в голове Рафа не осталось ни одной птички. И вот снова…
Назавтра я отыскала-таки Пашку. Прижатая к стене, она возмутилась:
– Ты
