третий – совсем молодой парень, может быть, наш ровесник или чуток постарше – оказался тем, кто заинтересовал нашего приятеля.
– По-моему, у него не все в порядке с головой, – шепотом известил Сашка. – Удивляюсь, почему он здесь, а не в психушке. Бормочет что-то про какой-то эксперимент, про обман и жуткие головные боли…
– Эксперимент?
Раф не далее, как вчера, тоже упоминал про эксперимент.
Не слишком ли их много на мою голову?
Парень лежал лицом к стене.
– Как зовут? – спросила я Поэта.
– Виктор.
Я подошла к парню и потрясла за плечо. Тот лишь дернулся, высвобождаясь, и демонстративно зажмурил глаза.
Не желая повторять ошибку, я поставила защитную голубую сферу, и только потом очень осторожно коснулась головы парня.
Шипение услышала, кажется, не я одна. Не говорю про Мышь и Поэта, но даже два соседа Виктора по палате принялись тревожно озираться.
– Мы снова допускаем ошибку, – сказал Поэт. – Прежде чем ломиться в черепушку, давай сначала порасспрашиваем.
– Ты порасспрашивал? И как? Что он ответил?
– Практически ничего. Учился, мол, в политехе, потом его пригласили поучаствовать в научном опыте, а потом началось… Головные боли, обмороки, припадки.
Пришлось снова потрясти парня за плечо.
– Что за эксперимент? – жестко спросила я. – В чем ты участвовал? Где? С кем?
– Отстаньте, – Виктор резко сел на кровати, и я наконец увидела его запавшие воспаленные глаза.
Блин, да я же его знаю!
Это тот самый парень, что украл кошелек у бабушки в мой последний рабочий день! Как и тогда, он выглядел не старше шестнадцати-семнадцати лет.
– Не отстанем, – сказала я мстительно. – Так где, говоришь, проходил эксперимент?
– Где, где, – не уверена, но он, кажется, тоже меня узнал, и его апломб чуть поутих. – А то ты не знаешь.
– Представь себе, нет.
– Ну конечно.
Виктор презрительно скривил губы.
– Конечно, – я подбавила металла в голос. – Зато прекрасно помню, как ты на моих глазах стырил кошелек из сумки у старушки. Что, это и есть твой эксперимент?
В одно мгновение в палате началась движуха. Захлопали дверцы соседних тумбочек. Мужики хватали наличность, сотовые телефоны, читалки и часы, прятали этот немудреный, по большей части дешево-китайский скарб, заталкивали его под матрасы и устраивались сверху с намерением «Попробуй укради». Один из мужиков, поерзав и, кажется, оставшись недовольным кочковатостью ложа, шепотом поинтересовался у Поэта, есть ли в отделении сейф.
– Нет. Попросили.
Он сказал это так просто, что я аж обомлела от наглости.
– Вот как? Попросили? И кто? Пахан? Или… как вы называете главу воровской шайки?
– Ты дура, что ли?
Нет,
