считал, что скромная семья Копош плохой вариант для родства, то и на шаг не подпустит к их девчонке.
– Она сбежала … – Начал я.
Хлопнула, а затем и заскрипела дверь в сенях, и все уставились в дверной проход. Через секунду, в нем появилась собственной персоной виновница злополучной атмосферы. Она выглядела бледной и уставшей. Ее медовые волосы были рассыпаны по худеньким плечикам. Ее одежда отличалась от своей первоначальной новизны: на черной жилетке, не хватало несколько пуговиц и под ее воротом она что – то усердно старалась укрыть от посторонних глаз, а запачканный сарафан был испорчен кривым разрезом до самого бедра. Ее изнеможенный вид настораживал и наводил на неприятные мысли. Честно говоря, она была похожа на жертву нападения, виновником которой, частично был я.
Мое сердце ухнуло куда-то в пропасть от страха, что сейчас девушка расскажет всем, кто с ней все это сделал, и уж точно последствий мне не удастся избежать.
– Марика. – Подскочил взволнованный Штефан, и с нежной грустью в голосе спросил. – Сестричка моя. Что с тобой случилось?
Девушка подняла на него свои необычайно красивые изумрудные глаза, затем оглядела всех остальных и устало улыбнулась. Она сделала несколько неровных шагов и рухнула. Я успел подхватить ее на руки и отнес на ближайшую кровать. Она безмятежно раскинулась на кровати в забытье, только вздымающаяся грудь говорила о признаках жизни. Я наклонился к ее сердцу и услышал еле – еле различимые удары. Она была так прекрасна и беззащитна. Ее розоватые, пухленькие губки, были слегка приоткрыты, и мне страстно захотелось прикоснуться к ним своими губами. Ее нежная тонкая ручка, прикрывала что- то тонкое и длинное, спрятанное под плотной тканью жилетки. Я отодвинул ее белую ручку и раскрыл края верхней одежды. Из-за спины послышался встревоженный женский визг, когда всеобщему обзору открылась страшная находка. На груди девушки покоилась роза, и ее лепестки были абсолютно черными, как сама тьма. Я с дрожью в руках потянулся к ее шее, и отодвинул локон непослушных волос. Там, повыше ключицы, зияли две маленькие, кровоточащие ранки. Все стоящие над Маришкой люди со страхом в голосе ахнули, а женщины с воем запричитали. Мои глаза наполнились слезами, от бессилия, а сердце сжалось до боли. Это был самый страшный момент, когда все поняли, что Маришка теперь потерянна для всех нас, для мира живых.
Закариус.
С наступлением темноты замок Бран оживился. Повсюду стояли роскошные канделябры из чистого золота. Нежный желтоватый свет, исходивший от них, освещал огромное пространство богато обставленной залы. Тихо шипя, и потрескиваясь, горели дрова в огромном камине. От него исходил обжигающий жар, который не давал подойти к нему ближе, но который, распространял блаженное, согревающее тепло на всей территории зала. Маленькие лохматые человечки, размером с кошку сновали повсюду, занимаясь своими, привычными делами, прислуживая хозяевам замка. Здесь были и обычные люди, которые так же заботились
