конца были исконные уличанские бояре, которые постоянно пользовались уважением своих уличан и руководили ими в общественных делах, то отсюда естественно и уличанские и кончанские старосты исключительно избирались из уличанских боярских фамилий. Уличанские и кончанские старосты представляли чисто бытовое учреждение, независимое от административных распоряжений; уличанский или кончанский староста был собственно представитель данной местности, без отношения к тому, к какому классу принадлежат жители этой местности, т. е. конца или улицы; он собственно представлял конец или улицу, и его выбирали все жители улицы или конца без различия классов, и также все без различия подчинялись ему по месту жительства, и он их судил и рядил только как жителей его конца или улицы. Кончанские или уличанские старосты, будучи из почетнейших боярских фамилий своего конца или улицы, имели в новгородском правительстве большое значение не только как представители своих избирателей, всегда готовых поддержать их своею силою, но и вообще как люди богатые, знаменитые и имеющие свои связи и партии; они иногда имели такую силу, что делались опасными для веча, могли легко поднять не только свою улицу или конец, но по своим связям возмутить и другие улицы, особенно во время борьбы партий, что нередко бывало в Новгороде. А посему бывали случаи, что на иного старосту вместе с другими боярами поднималось целое новгородское вече; так под 1228 годом читаем в летописи: «и поидоша с веча в оружья на тысяцкого Вячеслава, разграбили двор его, и брата его Богуслава, и Андреевичев владычня стольника, и Давыдков Софийского, и Судимиров; а на Дутидьца на Линьжьского старосту, хамо послаша грабить, а самаго хотели повесить; но он убежал к Ярославу, а жену его схватили, говоря: сии на зло князя водят».
Кончанские и уличанские старосты, как главные начальники концов и улиц, собирали, открывали и руководили кончанские и уличанские веча, водили своих кончан и уличан на общее вече на Ярославов двор, или к св. Софии, и присутствовали на общем вече с своими уличанами и кончанами, имели свои кончанские и уличанские печати, которыми утверждали не только дела своего конца или улицы; но кончанские старосты даже нередко прикладывали свои печати к договорным и другим грамотам и от общего новгородского веча; так в жалованной грамоте, данной от новгородского веча Троицкому Сергиеву монастырю в 1477 году, в конце сказано: «К сей грамоте господин преосвященный архиепископ Великого Новгорода и Пскова, владыка Феофил приложил свою печать, а посадник степенный Михайло Семенович приложил свою печать, а тысяцкий степенный Федор Лукинич приложил свою печать, а изо всех пяти концов приложиша по печати». Кончанские и уличанские старосты участвовали и в военных походах, и в посольствах от новгородского веча.
Старосты житьих людей и купеческие, по свидетельству Всеволодовой грамоты, непременно должны быть пошлыми купцами, т. е. действительными членами известной купеческой общины, которыми, как мы уже видели, можно было быть
