style="font-size:15px;"> Ну а страха, как все знают, глаза велики, особенно, когда внутренняя – расшатанная, и окружающая – безлюдная и за полночь, обстановка этому содействует. Ну а Шиллинг, при его-то знаниях и допусках к высшим секретам, и так умел видеть дальше и больше чем многие люди, когда он плюс ко всему этому, таким допинговым образом раскрыл свои глаза, то он отчётливо, сквозь двухметровую каменную стену и ещё несколько десятков этажей вниз, сумел разглядеть настоящую сущность звонящего ему в домофон человека в плаще с поднятым воротником и натянутой на глаза шляпе – все агенты из нулевых, в подмётки ему не годятся, настолько он опасен для Шиллинга.
И если все эти шпионы из непрогрессивного прошлого, для того чтобы проникнуть в тщательно консьержем охраняемый объект, использовали всё больше топорные, без особой выдумки методы проникновения, – они могли разбить голову консьержу, подманив его к двери посылом что-то по секрету сказать, или в более изобретательном случае, отрезать палец у жильца этого дома и прислонить его отпечаток к замку двери, открывающемуся по отпечатку пальца ноги (что уж поделать, если жители этого по своему элитного дома, привыкли открывать двери высокопоставленных чиновников ногой – привычка дело такое), – то стоящий перед домофоном вечерний гость Шиллинга, в своей изобретательности пошёл дальше. Так он, в это вечернее время не понадеявшись на то, что кто-то в это вечернее время решится выйти прогуляться на свою голову, или по крайней мере, на палец ноги, в своём ответе сгенерировал голос отдалённо знакомого Шиллинга, который тому, и помнится, и нет – а это заставляет в любопытстве заинтриговаться Шиллингу и начать сомневаться. И теперь Шиллингу некуда деваться и если он хочет сегодня заснуть, то ему придётся впустить этого ночного гостя.
– Какая только чушь в голову не придёт. – Сказал Шиллинг, очнувшись от своего задумчивого забытья, в которое он ушёл, прислонившись головой к стенке. Но только он одёрнулся от стенки, как из приёмника домофона до него доносится весёлый голос этого неизвестного Я. – Судя по тому, что храп прекратился, я могу сделать вывод, что вы готовы для конструктивного разговора. – Шиллинг вначале и не понял, или вернее, по своему понял, – у того наверняка есть спецсредства, позволяющие ему видеть, что у меня делается в квартире, – как так получилось, что его вечерний гость так вовремя прознал о том, что он так на время отвлёкся от реалий жизни. Но потом обнаружив, что его палец руки нажимает кнопку связи, всё быстро понял и, не осознавая последствий, в замешательстве нажал кнопку открытия двери.
Из домофона же в тот же момент звучит: «Благодарю. Я скоро», – и Шиллинг, повергнутый в шок тем, что он наделал, повернулся в сторону входной двери, на которую теперь одна и надежда. Где и принялся теряться в догадках (когда другой возможности спрятаться нет, то приходится изобретать вот такой велосипед), что же ему сейчас делать. – Открывать или нет? – вопрошал дверь Шиллинг, осматривая её технические возможности
