выведшего его из себя и заслужившего от него гневного, а может и всего оскорбительного слова человека, а он тщательно подбирает для этого ходячего вызова их красивой природе, человека Квазимодо, самые невыносимо слышать слова.
– Ничего нового, а всё как обычно, – закатив свои глаза в своё поднебесье, несколько манерно начал своё изложение накипевшего Андре, – надоедливая плешь, со своими вечными придирками. – И хотя Андре в своём высказывании использовал всё больше физические характеристики, не указав никаких имён, Мистер президент отлично понял, о ком шла речь – о конгрессмене Тата, чьей головной отличимостью, не считая его бесконечную упёртость в чём-то обязательно безумно провокационном, была расположившаяся на всю голову плешь.
Почему Мистер президент позволял своим стилистам, а особенно Андре, так оскорбительно прохаживаться по головам ему близко знакомым людям, то если не считать уже выше озвученной причины, то Мистер президент по дипломатическим и отчасти стратегическим соображениям, не имея возможности называть вещи своими именами, – а так иногда этого хочется сделать, – с помощью Андре и называл всё как есть.
Ну а так как Андре смотрел на президентское окружение со своей точки профессионального нахождения – ему приходилось отвечать за внешнее состояние голов этих чиновников (за внутреннюю наполненность отвечали другие лица – в свою очередь за их наполненность отвечали…а вот этого, так пока и не удалось выяснить) – то есть со стороны их затылков (Андре простыми словами был парикмахером, но так как это профессиональное слово имело в себе не толерантный подтекст, дискриминирующий лица, не имеющих этого упомянутого недостатка, то оно и перестало употребляется), то и идентификация им лиц президентского окружения была такая односторонняя.
Ну а так как люди в высших эшелонах власти, по большей части были людьми многоопытными и значит, пошарканными жизнью, то это не могло не наложить на их головы свою печать времени, в виде пролысин, загустения в бровях и седины в бороду в лёгком случае, потери последних остатков волос до лысины в трагичных для носителя этой головы случаях (в предусмотрительных случаях эти потерянные люди брались за бритвенный станок и таким образом молодились) и в мрачных случаях, когда весь состав многоопытности был на потёртое и измождённое морщинами лицо, как в случае с господином Тата. Отчего все эти господа и были слишком к окружающим людям придирчивы, особенно в тех случаях, если ты отвечал за их поблёкшую красоту. Так что вполне понятно, отчего Андре был так враждебно настроен к этой категории людей, которые с одной стороны ему давали работу, а с другой стороны, он ведь не маг и волшебник, чтобы так с него требовать.
– Хочу мол, чтобы от меня были без ума восемнадцатилетние! – с порога ставит невыполнимую задачу перед Андре, уже перезрелый до маразма господин Тата. И Андре в своей растерянности перед такими немыслимыми задачами, – а этот Тата исповедует принцип, вначале результат на лицо, а затем
