зло сказала она и направилась к дому.
– Валя, да что у вас украли-то? – стала допытываться у нее пожилая тетка.
Валентина не ответила, а только в сердцах махнула рукой, расходитесь, мол, не ваше дело.
– Милицию-то вызвали? – спросила молодая, но Валентина ничего не ответила, ушла в дом, при этом громко хлопнув взломанной дверью.
Милая сельская сценка закончилась, и зрители стали расходиться.
Я прошелся по вечерним улицам, заглянул на небольшой, освещенный уличными фонарями стихийный рынок и от нечего делать у какой-то девушки поинтересовался ценами на осеннюю ягоду.
– Триста рублей ведро, – сообщила девушка.
До моего появления продавщица ягоды мило беседовала со своей подругой, и теперь обе замолчали и уставились на меня. Внимательно изучив мои зауженные брюки и остроносые, по нынешней моде, ботинки, они продолжили разговор.
– Танька, пойми: Лебеданск – это дыра, – заявила подруга продавщицы. – Это же просто тоска смертная прожить здесь всю жизнь.
– Да я то понимаю, – сказала продавщица. – В городе завсегда больше возможностей. Но вот, к примеру, кому я там нужна с моим средним образованием, тройками в аттестате и лебеданской пропиской?! Да и у тебя, насколько я знаю, жилья в городе нет. Но тебе в любом случае нужно уезжать отсюда и поступать в институт.
– Да кто ж в октябре поступает?
– Так ты чё, прямо сейчас, что ли, собралась уезжать?
– А что тянуть? Время идет. Главное ведь, вырваться отсюда. Уеду и ни за что сюда больше не вернусь.
– Правильно, – вяло поддержала подругу продавщица. – Я бы на твоем месте так и сделала. Я вообще не понимаю, почему ты раньше не уехала.
– А как ты себе это представляешь? Купила билет, села в поезд и уехала, да?! А жить где? И не забывай, что, кроме этого, еще нужно на какие-то средства питаться. Да и одеться по моде хочется, – печально возразила подружка. – Впрочем, кое-какие наметки у меня имеются, но говорить об этом я пока не буду.
Девушки некоторое время молчали, потом продавщица спросила:
– А что твой отец?
– Как будто ты моего отца не знаешь! – воскликнула ее подружка.
– Да знаю, – сочувствующе сказала продавщица, бросила горсть ягод в рот, и скривившись, сказала: – Он, поди, даже на косметику денег не даст, не то что на учебу в городе.
– Да нет, – возразила подружка. – Он, конечно, покупает мне все, что захочу, но если узнает, что я решила уехать, сразу же посадит меня под замок.
Она помолчала и сообщила:
– В принципе его понять можно. У него кроме меня, после смерти матери никого больше нет, но ведь и я свою жизнь гробить в этой дыре не желаю.
Девушки снова замолчали, потом продавщица ягоды заявила:
– Знаю почему ты так в город рвешься! Из-за Завадского.
– Дура
