многозначительно сообщил адвокат, подняв при этом вверх указательный палец. – Как известно, если нет доказательств, значит, нет уголовного дела.
– Подробнее, – что-то соображая, нетерпеливо сказал я.
– Свидетели, акты экспертиз, вещественные доказательства, – сказал он.
– Все нужно уничтожить? – предположил я.
– Зачем? – удивился он. – Нужно просто взять и признать их недопустимыми доказательствами.
После разговора с адвокатом я снова вернулся в суд, предварительно получив согласие судьи, попросил у секретаря для ознакомления уголовное дело, прочитал сей юридический труд и пришел к печальному выводу – единственное, что можно сделать, это попытаться уменьшить срок наказания.
Выйдя из здания суда, я снова увидел даму в шляпке с незабудками. Она все так же сидела на том же самом месте у памятника Ленину и задумчиво курила «Беломорканал». Я несколько удивился, так как почему-то считал, что такой марки папирос уже давно не существует.
– Голова болит, – сообщила дама, увидев меня. – Погода, наверное, сменится.
– Хоть бы немного разъяснило, а то все туман, да туман, – сказал я.
– Снег будет, – уверенно сказала дама, после чего стряхнула пепел, прищурилась и спросила:
– Любопытствуете или по службе в суде?
– По работе, – ответил я.
– Понятно, – сказала дама. – Это хорошо, что вы по работе. Я, знаете ли, никогда особо не понимала людей, которые ходят на судебные заседания из любопытства. Они мне всегда напоминают куриц. Знаете, когда одной курице отрубают голову, все другие собираются рядом и самым пошлым образом наблюдают за происходящим. И опять же из любопытства могут поклевать требуху или еще что-нибудь, что осталось после разделки.
Дама пристально посмотрела на меня и тут же попыталась изобразить курицу, которая наблюдает за казнью своей товарки, смешно заворачивая при этом голову и моргая одним глазом.
Надо сказать, изобразить курицу ей вполне удалось, но дама решила на этом не останавливаться и для пущей убедительности даже покудахтала, подпрыгнула на места и замахала руками, как крыльями, после чего засмеялась трескучим смехом.
В общем, тетка оказалась очень даже веселой.
В смятении и безысходной печали я пошел на телеграф и по межгороду связался с руководителем своей стажировки.
– Юрий Николаевич! Представьте себе такую ситуацию: человека обвиняют в совершении убийства, а он говорит, что не помнит, как убивал свою жертву, потому что был изрядно пьян.
– Это плохо, – сказал он. – В российском уголовном праве совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения всегда рассматривалось как отягчающее вину обстоятельство. Я говорю не только про юридический аспект проблемы, но и про бытовой.
– А как же тогда строить линию защиты, если он ничего не помнит? – спросил я.
– Очень плохо, что ничего не помнит, – сказал руководитель стажировки. –
