другой проект, вряд ли вы стали бы утверждать, что моя защита не отложится на несколько лет.
– Мы понимаем вашу проблему, но готовы присвоить вам степень на основе другого, не столь… масштабного проекта.
– Помогите мне разобраться, – попросила она. – Вы настолько доверяете мне, что готовы присвоить мне степень, не интересуясь моей диссертацией, но не настолько, чтобы позволить мне принять участие в жизненно важном проекте, который разработала я сама? Кто будет его вести? – Тереза взглянула на председателя, и тот покраснел. – Это даже не ваша область. Вообще ничья, только моя.
– Вы сами сказали, что разработали проект, – ответил председатель совета. – Мы в точности будем следовать вашему плану. Какие бы новые данные ни появились, их ценность останется той же, кто бы ни руководил исследованиями.
– Естественно, я ухожу. – Тереза встала. – Вы не вправе так со мной поступать.
– Тереза… – сказала доктор Хоуэлл.
– Вы что, пришли специально для того, чтобы меня утешить? – спросила Тереза.
– Тереза, – повторила старуха. – Вы прекрасно понимаете, в чем причина.
– Нет, не понимаю.
– Никто за этим столом в этом не признается, но… Ваша молодость – лишь одна из причин, причем далеко не основная.
– А основная? – спросила Тереза.
– Думаю, – сказала доктор Хоуэлл, – что если бы ваш отец вернулся из отставки, все возражения против того, чтобы важным исследовательским проектом руководила такая юная девушка, внезапно исчезли бы.
– Вы серьезно? – Тереза взглянула на других.
– Никто прямо этого не говорил, – сказал декан, – но нам намекнули, что основное давление исходит со стороны главного клиента фонда.
– Гегемонии, – уточнил председатель совета.
– Значит, я заложница политики моего отца?
– Или его религии, – кивнул декан. – Или того, что им движет.
– И вы позволите, чтобы вашей академической программой кто-то манипулировал, ради… ради…
– Университет зависит от грантов, – вздохнул декан. – Только представьте, что с нами станет, если наши заявки на гранты начнут одна за другой получать отказ. Гегемония обладает чудовищным влиянием. Во всех областях.
– Иными словами, – заметила доктор Хоуэлл, – вам на самом деле некуда больше идти. Мы – один из самых независимых университетов, но даже мы не свободны. Именно потому мы готовы присвоить вам докторскую степень, несмотря на отсутствие у вас возможности заниматься научной работой, – ибо вы ее заслуживаете и все понимают, что иное выглядело бы крайне нечестно.
– Что может помешать им заодно запретить мне преподавать? Кто вообще меня возьмет? Доктора, который не может продемонстрировать результаты своей работы? Вы что, издеваетесь?
– Мы вас возьмем, – сказал декан.
– Зачем? – спросила Тереза. – Из благотворительности? Чего я смогу
