а не как насмешка, несмотря на то зрителем может быть смешно. Смешно, однако, именно от того, что Лир – Глостер – в данном случае:
– Сумасшедший, – а поступает, как человек умный и даже образованный.
Идет фраза Эдгара, которую он говорит сам себе:
– Я не знаю, как хитрость может ограбить сокровищницу жизни, когда сама жизнь отдается этому воровству: если бы он только был там, где он думал, то теперь он не мог бы уже думать. – И подходит к Глостеру с видом уже другого человека.
Про эту фразу Л. Н. Толстой замечает:
– Эдгар при этом говорит сам себе еще более запутанную фразу.
При Этом, имеется в виду, что сначала Глостер, обращаясь к богам, говорит, что он стряхивает с себя свое горе, так как он не мог бы дольше нести его, не осуждая их, богов, и, сказав это прыгает с утеса.
Объясню сначала первую фразу, которая была второй – как по Шекспиру:
– Всё наоборот, – потому что и фразу Глостера, что он стряхивает своё горе следует понимать, как до этого свою понял Эдгар:
– Подходит к Глостеру с видом уже:
– Другого человека!
Эдгар говорит тоже самое, то сделали Два Веронца, отправившись в плаванье из одного сухопутного города в другой, так как нельзя иначе, нельзя это сделать какой-то хитростью, ибо сама жизнь делает эту замену моря на сушу автоматом – сама себя грабит – имеется в виду отсутствующее море. Потому, заключает Эдгар:
– Если бы он только был там, где он думал – имеется в виду на море, если сравнивать с пьесой Два Веронца – то теперь не мог был думать, так как:
– Остался бы на берегу, что значит:
– В Зрительном Зале, – и корабль, находящийся на Сцене, как на суше – ушел бы без него.
Следовательно, имеется в виду, что нельзя уменьшить человека, он уменьшается до Роли автоматически, как только начинает думать!
Если бы он только был там, где он думал, то теперь он не мог бы уже думать.
Например, Высоцкий не мог бы думать, как Хлопуша в спектакле на Таганке, если бы был в реальной – так сказать – полной жизни, например, пил и гулял в кабаке.
Также, как и Глостер, чтобы сбросить с себя горе должен найти себе другую роль.
Принять эти рассуждения за реальность устройства Мира, а не просто за спектакль, можно только тогда, когда будет признана здесь в России ошибочность статьи С. М. Бонди про Воображаемый Разговор с Александром 1 – А. С. Пушкина, что Пушкин мог сказать царю – чего не может быть, считает Бонди – так как царю не грубят даже письменно, а уж тем более устно в личной беседе – мог сказать вот в этом Реальном Шекспировском случае:
– Пушкин в роли Царя, – это и есть реальная Жизнь, пусть и кажущаяся на вид обкраденной.
Как Пугачев может выступить против царя только в роли Царя, именно потому – для чего и написал Пушкин Капитанскую Дочку:
– Сам был настоящим царем Петром 3-м в роли Емельяна Пугачева.
Он им был, разумеется, по книге Пушкина,
