зажигалкой, барон несколько раз втянул в дым рот, раскуривая таким образом, сигару. Когда красный огонек дружно подхватил весь срез табака, он втянул в рот густой, благоухающий дым и, блаженно прикрыл глаза.
– Прекрасно! Я Вальтер, не перестаю тебе удивляться. Как здесь в этой глуши находить такие удивительные вещи, которые даже в Париже невозможно ни купить, ни достать?
– Эх, старина, как бы не мои старые запасы, то пришлось бы нам с тобой довольствоваться турецким табаком и сигаретами, а не первоклассными сигарами. Некоторые русские господин барон, тоже любили пожить некоторое время в роскоши. Поэтому достать в России что—то из жизни августейших особ совсем не проблематично.
Полковник с неподдельным удовольствием курил сигару, и расхаживая по комнате, рассматривал через окна улицу.
– Господин полковник, —обратился денщик по старшинству, как предписывал устав вермахта.—Разрешите доложить? Ваша вода готова. Вам подавать кофе, или же вначале желаете освежиться?
– Неси сюда таз, —сказал майор. —Не пристало высокому гостю мыться на вонючей кухне.
Солдат исчез и через минуту появился с тазом и кувшином воды.
Полковник скинул подтяжки и обнажил свой спортивный торс, который украшали несколько боевых шрамов, которые он получил в самом начале войны.
– Ты Генрих, словно рыцарь весь в шрамах, и в хорошей форме, —сказал, майор, остановив свой взгляд на атлетическом рельефе гостя.
– Я Вальтер, офицер управления «Абвера», а не жирный боров —квартирьер из службы тылового обеспечения, —сказал барон. —Разведка это камрад, такое место, где складки ума не дружат со складками жировых отложений на теле.
Солдат взял кувшин и стал поливать гостя теплой водой. Барон тер себя шелковой сеткой как мочалкой и фыркал от удовольствия. Раза два он намыливал свой торс, стараясь смыть себя остатки запаха пота. Закончив утренний туалет, барон вытерся махровым полотенцем
и открыв свой саквояж, достал из него чистую белоснежную сорочку.
– Прикажи Вальтер, своему денщику постирать мою рубашку, —сказал полковник, заправляя белье в галифе.—Она так пропиталась потом, что от меня воняет, словно от альпийского горного козла.
– Ты слышал Мартин, господин барон попросил тебя постирать его сорочку?
– Так точно, господин майор, будет исполнено, —сказал солдат, и схватив рубашку, вынес её в ванную комнату.
– Ну, вот и всё, осталось побриться, и можно идти на доклад в генералу, —сказал барон, раскладывая на столе перед зеркалом бритвенные принадлежности из походного несессера. Кисточкой для бритья он густо намылил лицо ароматным французским мылом, и выдержав небольшую паузу, чтобы щетина приобрела необходимую мягкость и эластичность, приступил к процедуре.
Опасная бритва фирмы «Solingen» скользила по намыленной коже, нежно и начисто удаляя трехдневную щетину.
– Генрих,
