знаменитого журналиста пятилетней давности. Потом он сообразил, сколько выпил сегодня, и понял, что любая мысль, которая придет ему сейчас, на поверку окажется не слишком достоверной. Так что лучше молчать в тряпочку и предоставить все Меркулову. Ему привычнее общаться с крупными чиновниками. Или хулиганистому Грязнову. Или честолюбивому и по-европейски вышколенному Солонину...
— По какому поводу? — наконец сухо осведомился Демидов, доставая из кармана пачку «Парламента».
— По поводу окончания рабочего дня, — буркнул Грязнов.
— У Александра Борисовича, — разъяснил Меркулов, — сегодня в некотором роде юбилей...
Турецкий напрягся: только поздравлений Генерального ему не хватало. Неужели Костя не помнит, как он этого не любит?!
— ...двадцать лет работы в прокуратуре, — закончил свою мысль Меркулов.
— Ага! — сказал Демидов. — А я вас везде ищу, Константин Дмитриевич. И что это, повод, чтобы телефон отключать? — совершенно непоследовательно закончил он и воткнул вилку в розетку.
И телефон, конечно, тут же зазвонил.
— Ага! — торжествующе сказал Демидов. — А ведь оказывается, вы кому-то срочно нужны. — Он ткнул длинным пальцем в Турецкого. — Может быть, даже очень срочно. Может, у людей какое-то несчастье.
— Пусть звонят по «02», — опять буркнул Грязнов. — Я возьму.
Солонин с трудом сдерживал смех.
Телефон между тем все еще звонил.
— И что, так никто и не подойдет? — удивился Генеральный прокурор.
Высокопоставленные собутыльники пожали плечами. Дескать, эта телефонная вакханалия их не касается.
Демидов сам снял трубку и переключил разговор на динамик, чтобы всем было слышно.
— Александр, — строго сказал оттуда женский голос (это была Ирина Генриховна). — Александр! Не хочу больше слышать никакого вранья про срочную работу. Немедленно — домой. — Вслед за этим пошли короткие гудки.
У Генерального прокурора отвисла челюсть. Они с Турецким были тезками.
Заместитель Генерального прокурора Меркулов К. Д. Москва. 23 августа, утро
Коридоры власти по степени своей суеты напоминали муравейник. Впрочем, при ближайшем рассмотрении это сравнение оказывалось неточным, поскольку суета эта, в отличие от насекомых, выглядела на редкость бестолковой. С другой стороны, так могло показаться лишь непосвященному наблюдателю, поскольку все телодвижения в стенах Государственной Думы имели свой скрытый смысл.
Парламентарии спешили в буфет или только что вышли из него. Журналисты спешили поймать парламентариев в этот короткий промежуток времени. Третья группа разношерстных граждан, непонятно как сюда попавшая, не спешила вовсе, но именно она-то и была самой многочисленной. Вероятно, она состояла из помощников депутатов, добровольных помощников официальных помощников депутатов, телохранителей добровольных помощников официальных помощников депутатов...
