образом. Это заведение закрывается ровно в двенадцать часов – полночь, если угодно. Я дам вам время обдумать мое предложение. Если вы не вернетесь до того, как я поверну ключ в замке, то посчитаю это отказом, и с большей долей вероятности наши пути больше никогда не пересекутся, а вы так же сможете разгружать вагоны до самой пенсии.
– А если я все же приду? – поинтересовался Паша, медленно отрывая взгляд с пятна на полу. Сразу бросилась в глаза странная фигура незнакомца. Ноги вплоть до пояса выглядели слишком широкими по сравнению с худощавым туловищем скрытым под пиджаком. Складывалось впечатление, что при сборке этого человека перепутали детали, и сейчас где-то по миру ходит абсолютная ему противоположность с ногами-спичками и телом размером с бочку.
– А если вы все же решитесь вернуться, то получите работу, что обеспечит вас сполна, – он отошел от стены и поправил пиджак, – но в этом случае обратного пути уже не будет. – Незнакомец развернулся и плавно, будто не шагая, а паря над полом, направился к двери у дальней стены.
– Опять тут лясы точит! – вдруг вскрикнула злобная женщина. – Рассядутся тут, блин, а мне потом убирай за вами. А ну пошел отсюда!
В Паше вдруг разыгрался мальчишеский азарт, точно он разбил школьное окно. Хихикая, он побежал к выходу, озираясь на угрожавшую шваброй женщину, нащупал дверную ручку и, светя улыбкой до ушей, выскочил на улицу.
Уже снаружи его ослепило утреннее солнце, выстреливающее тонкими лучиками в глаза из-за крыш многоэтажек. Морщась, он поспешил скрыться в тени пивной, случайно врезавшись плечом в каменный угол здания. Протяжно и недовольно зашипев, он отдышался и направился домой, благо дорога предстояла недлинная.
Вся ситуация со странным бородатым стариком казалась заманчивой, даже слишком заманчивой, чтобы быть правдой. В один миг получить работу, что сможет быстро удовлетворить все нужды? Он не переставая думал об этом предложении, потирая вышитую треугольную эмблему на платке, и в то же время с трепетом повторял последние слова незнакомца: «Обратного пути уже не будет».
У самого дома его обоняние пробил запах свежего хлеба, что всегда утром завозили в магазин во дворе. Он повел носом за манящим ароматом и приклеился к окну булочной. Сунув руку поглубже в карман, достал заработанную мелочь. Он задумчиво подкидывал медные монеты на ладони, решая их дальнейшую судьбу. Тяжело вздохнув, Паша сунул деньги обратно и зашагал мимо окон, за которыми зевающая продавщица выставляла батоны белого хлеба на прилавок.
Он жил в стареньком общежитии, где примерно на сто человек каждого этажа предлагались по три душа с двух краев, три унитаза, четыре раковины и подобие кухни по центру с двумя газовыми плитами, измазанными в чем-то таком, на что даже таблица Менделеева не смогла бы дать ответа. Из-за относительно небольшой цены за комнату, здесь годами жили люди, составляющие самый сок общества. При условии, если бы его выжимали из старых пропитанных потом носков.
По громкости крика выясняющих между собой отношения пары алкоголиков за тонкой стенкой можно
