очередь, начала держать меня на расстоянии. Меня больше не просили прислуживать ей и читать. Когда я впала в немилость, Кристиана быстро заняла мое место и настраивала против меня королеву.
Когда Гертруда снова заговорила со мной, тон ее был холодным.
– Мне сказали, что ты проводишь дни в окрестностях замка с каким-то незнатным парнем, переодетая в платье крестьянской дочери.
Ее ошибка была бы смешной, если бы мы прочли о ней в романтичной сказке. Мы с ней могли бы посмеяться над слепотой матери и пожалеть о судьбе неравных влюбленных. Но это была не выдумка. Я только опустила голову, пока королева изливала на меня свое разочарование.
– Так ты платишь мне за доброту, тем, что позоришь себя? – упрекала она. – Ведь наверняка при дворе нашелся бы какой-нибудь благородный кавалер, который тебе бы понравился.
Я была в отчаянии, что так низко пала в глазах Гертруды.
– В моей душе такое смятение, – воскликнула я, не в состоянии сдержать слезы. – Вы правы; я люблю того, кто мне не ровня. – По крайней мере, это было правдой. – Я буду с этим бороться, – пообещала я, снова солгав.
– Надеюсь, что ты опомнишься, Офелия. Такое безумие тебе не к лицу.
Я был уверена, что именно Кристиана шпионит за мной и рассказывает королеве то, что видела. Однажды, вскоре после выговора королевы, я застала Кристиану в своей комнате. Я боялась, что она обыскала мой сундук, где хранились подарки и письма от Гамлета. Но с облегчением увидела, что он по-прежнему заперт на замок. Я схватила свой домотканый костюм, лежащий под матрасом, и сунула ей в руки.
– Вот. Это то доказательство, которое ты ищешь?
– Зачем ты так позоришь себя в этих тряпках? – спросила она, недоверчиво ощупала платье, а потом бросила его на пол. – С другой стороны, не знаю, почему меня удивляет то, что ты любишь простолюдина.
Просто чудо, что Кристиана не обнаружила, что я люблю Гамлета. Мне следует благодарить Бога за ее неведение. Вместо этого я ненавидела ее за гордость, за ложь, за ее презрение ко мне, а мне следовало презирать себя за то, что я лгала Гертруде. Но я была ослеплена, рассудок мне отказывал, и я желала лишь отомстить Кристиане за ее жестокость по отношению ко мне.
Глава 10
Мне подсказала эту идею непристойная новелла о грешной любви, которую я когда-то читала Гертруде. Я сообразила, как можно, взяв ее за образец, устроить ловушку Кристиане, посеять раздор и всех запутать.
Я рассказала Гамлету о своем плане, умолчав о мотиве, так как не хотела, чтобы он считал меня слишком недоброй.
– Отличный замысел, достойный драматурга. – Я впитала его похвалу, как пчела пьет мед с цветка.
– Это поможет мне проверить истинность чувств Кристианы и двух ее ухажеров, – сказала я.
– И пусть они окажутся подобными фальшивым монетам, – ответил Гамлет. Я хотела сбить спесь с Кристианы, а Гамлет обрадовался возможности устроить ловушку
