придется ночевать под открытым небом, проснется от такого холода и бросится разводить огонь. Но вот уже рассвело, стало ясно видно и равнину, покрытую моховыми холмиками, и ломкую сохнущую траву с белым налетом инея, и темный ельник в стороне. Но никто из хирдманов Торварда, спавших вокруг остывших кострищ, не просыпался. Дозорные лежали прямо на земле, иные привалились к стволам, сжимая в руках копья, и тоже спали.
Регинлейв подошла к Торварду, спящему лицом вниз, опустилась на колени, потрясла его за плечо, перевернула.
– Торвард сын Торбранда! – окликнула она. – Ты собираешься просыпаться? Или ты никуда не идешь и зимуешь здесь? Тогда хотя бы позаботься о берлоге! Самый глупый медведь и тот догадается нагрести охапку листьев, чтобы зимой не отморозить хвост. Торвард конунг! Ты меня слышишь? Проснись!
Сильные руки валькирии трясли Торварда за плечи, но он не просыпался. С таким же успехом можно было бы будить мертвого. Только слабое, медленное дыхание давало понять, что он жив.
Регинлейв нахмурила густые черные брови, подняла голову, оглядела хирдманов. Все они лежали неподвижно, и только маленькие белые облачка пара над их лицами не позволяли отнести их к мертвым.
Хмурясь, Регинлейв провела рукой по лицу спящего Торварда, подумала немного, потом наклонилась и поцеловала его – как пробуждала в Валхалле тех, кого приносила из битвы.
– Торвард конунг! – позвала Регинлейв. – Проснись! Время пришло!
И Торвард открыл глаза. Глядя в серое небо, он не сразу понял, где он и что с ним. Потом он сел, протер глаза, встряхнул головой и посмотрел на Регинлейв.
– Ну и замерз же я ночью! – с чувством поделился он и похлопал себя по плечам. – Раз уж ты все равно здесь, так хоть погрела бы меня, что ли! Чего они там ночью делали, тролли несчастные, даже огонь поддержать не могли…
Тут он запнулся: на глаза ему попался Вальмар Ореховый, который спал прямо на земле, у края поляны, где располагались дозоры – с копьем в обнимку, положив голову на выступающий корень. Прямо у него на животе сидела рыжая белка и грызла орех, извлеченный из мешочка на поясе – Вальмар очень любил орехи, постоянно носил их при себе и тем заслужил свое прозвище. Но теперь он не просыпался и не замечал этого наглого грабежа среди бела дня! Потом взгляд Торварда упал на тела Торира и Эйка, завернутые в плащи, с щитами под головой.
– Приветствую тебя, о славный герой! – насмешливо сказала Регинлейв. – Тебе пока не так везет, чтобы от поцелуя валькирии очнуться в Валхалле! Пока еще ты на земле, но если бы не я, ты мог бы вовсе не очнуться!
– Мне такая дрянь приснилась! – снова заговорил Торвард, но уже не так уверенно. – Меальт а-Дагда! Как будто из-под каждой кочки лезли мертвецы, и троих убили, Торира и… Так это что… все наяву было? Эй, Халльмунд! – Торвард толкнул товарища. – Просыпайся, а то у тебя вся борода заиндевела!
Но Халльмунд его не слышал. Регинлейв молча смотрела, как Торвард пытается разбудить сначала его, потом Ормкеля, потом Регне – и
