репортажи из морга. Никогда еще женщина, любого возраста, не писала для Le Petit Journal. Месье Патинод, главный редактор и давний друг папы, дал ей работу, потому что мама не могла трудиться после пожара и еще долго не сможет. Если вообще когда-нибудь будет способна.
Он достал перо из чернильницы и начал писать.
– Мне тоже нужно работать. Вообще-то, именно этим я сейчас и занимаюсь. Приступим?
– Да, простите. Мне нужно кое-что закончить к определенному времени, и у меня… – «у меня сейчас больше вопросов, чем ответов». – Продолжим.
– Ваша реакция была… странной. – Он поглядел на картину на стене, потом снова на нее. – Выражение вашего лица с простого наблюдения сменилось отрешенным, но при этом пораженным. Как будто несчастная девушка встала с плиты и направилась к вам.
– Ничего такого она не делала, – сказала Натали, с трудом удерживая голос от дрожи. – Иначе вы бы это тоже увидели.
Месье Ганьон стиснул зубы. Он смотрел на нее взглядом, которым награждали ее учителя, когда она говорила без спросу.
– Это было неучтиво. Прошу меня извинить. – Она заерзала на стуле. – Я сегодня сама не своя, и я спешу.
Убраться отсюда. Подумать. Успокоиться после того, что случилось здесь, чем бы оно ни было.
– Мы почти закончили, – сказал он, постукивая кончиком пера по подбородку. – Вы также кое-что сказали. Я не расслышал из-за стекла, но услышали стоявшие рядом с вами люди, судя по их реакции.
Видение с событиями наоборот снова пронеслось в ее голове. Беззвучные крики, борьба жертвы, втекающая в раны кровь.
Как она могла объяснить то, чего не понимала сама?
Она заметила, что руки ее дрожат, и зажала их между стулом и ногами. Месье Ганьон ждал, перо парило над бумагой. Она должна была дать ему хоть какой-то ответ.
– Мне показалось, что я узнала ее. – Пот щекотал ее брови. – Я… я поняла теперь, что обозналась.
Месье Ганьон что-то записал, и это было длиннее того, что она только сейчас сказала. Он поднял на нее взгляд, поскреб подбородок пером:
– Вы уверены?
– Да, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. «Давай правильные ответы, чтобы можно было уйти». – Я просто разволновалась. Она… она была такого же возраста, как и я. Уверена, что я среагировала на это.
Черты лица месье Ганьона смягчились.
– Понимаю, – сказал он.
– Но при этом все же мне не верите. – Натали склонила голову. – Или верите?
Мягкость рассеялась как утренний туман. Месье Ганьон уронил перо. Откинувшись назад и сложив руки на груди, он, казалось, набрал полные легкие воздуха, а потом выпустил его весь через нос, все это время неотрывно сверля ее глазами.
Натали выпрямилась на стуле и встретила его взгляд. Если она его не убедила, что тогда? Она может застрять тут на долгие часы. Только этого не хватало – не успеть сдать статью в срок. Как будто она и так уже не сомневалась, что сможет
