что птицы замертвопадали с небес.
Над хрусталь-озерами,
в той стране прибрежной
мы забыли самые
страшные грехи.
И поэт хороший
стал шутом прилежным
и читал Мальвине
сладкие стихи.
Я стою под дулами,
о Мальвине думаю:
«Глупая планета —
наш хрустальный дом.
Ах, Мальвинка, милая,
голубая дурочка,
кто из нас повинен
в цвете голубом?»
С голубыми чувствами
никуда не денешься.
И приходит вечер
страшный, голубой,
но живет поэзия —
голубая девочка,
над хрусталь-озерами
с ласковой водой.
Елене Жабинковской
Все в мире проходит – любовь и весна.
Исход неизбежен летальный.
Мы недолговечны, как след от весла
На глади зеркальной.
Сверкают песчинки, и нет им числа.
Колеблется свет иллюзорный.
А может быть, вечен лишь след от весла
На глади озерной.
«Как ты в воду входила медленно…»
Как ты в воду входила медленно…
Как ты плавала – на спине!
Сигареты курила, плакала,
говорила о чем-то мне.
То лгала, то молила взглядом,
словно чем-то я мог помочь.
И качался зачем-то рядом
круг спасательный на волне.
Ну спасемся с тобой, а дальше?
Мир лишь внешне похож на море.
Ты лежишь на волне прозрачной,
и улыбка твоя – легка.
Далеко мы с тобой заплыли!
И над морем, верней – над миром
даже чайки уже не блещут
и не плавают облака.
1971
«Тихо вьется вдоль реки…»
Тихо вьется вдоль реки
наша узкая тропинка…
Я прошу твоей руки,
свет мой, Катя-Катеринка!
Можно здесь же – раз и два,
а понравится – и третий…
Но прекрасные слова
неспроста живут на свете.
Я прошу твоей руки!
Как и водится – навеки.
Очевидно, вопреки
нравам здешней дискотеки.
Так вот крылья мотыльки
о стеклянный свет ломают…
Я прошу ее руки…
. . . . . . .
Не дает. Не понимает.
1985
«Мы с тобой уже добрались до стены…»
Мы с тобой уже добрались до стены
образцово-показательной страны.
В той стране вольготно-весело живет
образцово-показательный народ.
Может, стану в той стране под старость лет
образцово-показательный поэт.
Ну а ты мне станешь будущей весной
образцово-показательной женой.
. . . . . . .. . .
Так давай скорей отправимся туда
повышать производительность труда.
1971
Записка
Ты
