что за это время он постарел и потерял весь свой энтузиазм. Он подумал, что первое время в городке и сам выглядел так же. Изменилось ли что-то, он не знал, но, в отличие от Петра, у него были силы смотреть прямо перед собой – тот брёл по длинным коридорам казённого дома, опустив взгляд в пол.
– Ну и настроили себе гнездище, – пробормотал он; в гробовой тишине даже полушёпот прозвучал отчётливо. – Зачем им столько народу тут?
– Я не знаю. Что это вообще?
– Называется «Департамент по информированию граждан и ревизии гражданской активности». Тебе говорит о чём-то?
– Нет, – сказал Андрей.
Они наконец нашли кабинет, указанный на квитке с вызовом Петра. С тяжёлым вздохом он постучал. В небольшом помещении буквой «Т» стояли два стола: для посетителей и хозяина. Вдоль стен теснились шкафы с пыльными папками, коробки и оргтехника, а справа висели календарь, пара старых картин и портрет президента – осмотрев всё это, Андрей понял, что бывал в десятках подобных кабинетов чиновников в Москве.
Его не удивило, что в кресле начальника сидит бывший редактор. Под внимательным взглядом президента тот смотрелся даже строже всегдашнего. В нём уже не было ни капли вчерашней весёлости – Андрей подумал, что смотрит на обуглившуюся поверхность того человека, который дружелюбно болтал с ним за обедом.
– Спасибо, что пришли. Присаживайтесь, – механически пригласил бывший редактор, начав делать какие-то записи в открытой перед ним книге.
– Можете, пожалуйста, сразу сказать, что это за вызов? – с ходу начал Пётр.
Сергей Владимирович поднял на него глаза, и Андрей вздрогнул от того, как это резкое движение лица напомнило ему о птичьем облике бывшего редактора. Заострившимся злым взглядом тот пронизывал Петра – точь-в-точь как в их с Андреем первую беседу – и выдерживал маринующую чиновничью паузу.
– Вам всё объяснят, – едко процедил он, не повышая голоса, но всем своим видом давая понять, что вопросы сейчас неуместны.
– А кто вы? Вы милиция? Или следственный комитет? Почему это похоже на повестку? – Пётр явно не собирался так легко поддаваться на гляделки чиновника. Он выложил на стол вызов. – Почему вы рассылаете эти бумажки, отвлекаете людей от работы? Я такого закона не знаю, по которому должен быть здесь.
– Вы могли не приходить. Но вроде у вас сейчас есть свободное время, – сказал Сергей, смягчаясь на полтона, необходимые как раз для того, чтобы сказать фразу подлиннее, но и не дать жертве намёка на снисхождение.
– То есть я могу уйти? Вы собираетесь приглашать понятых, может быть? Или Андрей тут будет свидетелем?
– Петя, может, ты…
– Погоди! – воскликнул Пётр. – Мне интересно, каков здесь формат.
– Вы пока говорите сами с собой и не слушаете, – спокойно ответил Сергей. Он снял очки и моргнул пару раз. Этот жест человека, страдающего плохим зрением, очеловечил его, и Пётр слегка расслабился и сел.
