по соседствующему с автодорогой тротуару ноги прохожих.
– А теперь прислушайся. – Призывно говорит Гай, и Ивану ничего не остаётся делать, как сделать вид, что он прислушивается – он вытянул вперёд лицо и сделал глупый вид. И одно только радовало Ивана – Гай никак не мог проверить, прислушивается он сейчас или просто дурака валяет. Но Гая, как сейчас выясняется, это вообще не волновало и по большому счёту, Ивану можно было просто дурака валять, что он, в общем-то, и делал.
– И что ты слышишь? – спрашивает Гай Ивана.
– Ну, скажем так, – Иван решил быть основательным в своём ответе, – сопровождающие процесс пития и поглощения пищи звуки. А ещё разноголосицу со стороны входа в бар.
– Можно и так объяснить. Но это только внешняя форма, тогда на самом деле мы слышим только свой разум, который умопостигает окружающее и согласно своей сущности, своего рода тональности, по своему разумению объясняет нам наше восприятие этого мира. – Гай переводит дух и продолжает говорить. – Так и гармония игры, можно уже назвать более точнее, вселенского разума, звучит умопостижением всего вездесущего. Где без нас, может и самой микронной частички этой глобальности, не может быть гармонии.
– Это, конечно, внушает и по своему наполняет гордостью за себя незаменимого, но мне хотелось бы знать, к чему ты всё это ведёшь? – спросил Иван Гая, уже примерно зная его ответ – не все теории создаются и возникают для того чтобы они имели практическое применение, некоторые для того и возникают, чтобы было чем занять голову.
Но на этот раз Иван к своему сожалению ошибся, и Гай на этот раз не собирается на этом останавливаться. И его немедленный ответ: «Сейчас узнаешь», – да ещё и с такой импульсивностью, заставил Ивана пожалеть как минимум о том, что там, за тем шумным столом, слишком долго и много дают шансов тому несговорчивому типу на то, чтобы разойтись мирно. – А вот врежь ему сейчас же или чуть ранее в ухо охранник, или наоборот, он прояви уверенность в своей правоте и силах, и одари оплеухой официанта, надоевшего ему уже хуже пареной редьки, то у Гая и шансов бы никаких не было завладеть моим вниманием. – Досадливо покачал головой в сторону такой обходительной администрации бара Иван.
Гай же берёт слово и не отпускает от себя Ивана. – Так вот, – с такой важностью сказал это Гай, как будто ему известно нечто такое, что никому на всём белом свете неизвестно. Но Ивану-то известно, что ему такое никому неизвестное знание, точно неизвестно. – Или известно? – всё же Иван внушился и вопросительно заволновался. – Не буду объяснять, как я пришёл к этому выводу, – может просто выдумал, – что не столь важно, а важно то, что моя теория струн даёт нам инструмент для понимания окружающего мира. – В запальчивости сказал Гай. И с той же запальчивостью заглотнул в себя из чашки чая. И хорошо для него, но только не для Ивана, что чай уже остыл, а иначе бы он горло своё обжёг и на сегодня вышел бы из строя говорящих людей.
А
