Но ведь не все женщины такие... – пробормотала Мередит.
– Может быть. Но лучше не рисковать.
Мередит хотела бы защитить честь своего пола; на языке у нее уже вертелось резкое возражение, но она прикусила язык. Может быть, Кэл ей и друг (точнее, может стать другом), но прежде всего – клиент. А с клиентами ссориться нельзя.
– Вижу, ее измена поразила вас до глубины души, – осторожно заметила она. – Вы подозревали что-то подобное?
– Ни секунды! Я верил Шарлотте, как самому себе верю. А знаете, что меня сильнее всего проняло?
Кэл наклонился вперед, глаза его горели, он говорил глухим голосом, словно каждое слово давалось ему с трудом.
– То, как она гордилась своей порядочностью! Как же – изменяла мужу с одним-единственным мужчиной, причем по любви. Почти что верная жена! Не то что другие, которые спят с кем попало... В конце концов она набралась храбрости и все мне честно рассказала. А мне ее честность вот здесь... – И он провел ладонью по горлу.
Мередит подалась вперед и положила руку на его напряженно сжатый кулак.
– Кэл, – негромко заговорила она, – я понимаю вашу обиду. Но прошло восемь лет. Не пора ли все забыть?
– Забыть? Надеюсь, вы не думаете, что я ночами не сплю, мечтая о мести? – усмехнулся Кэл. – Я давно все забыл. Но только глупец совершает одну и ту же ошибку дважды. Нет, я не стану класть голову на плаху! Ни одной хищнице не удастся больше поживиться моим сердцем. В самой счастливой супружеской жизни есть что-то от гладиаторских игрищ, а я пока не жажду оказаться в пасти льва.
Мередит опустила глаза. Слова Кэла жестоки и несправедливы, но его трудно винить. Предательство Шарлотты оставило в его душе незаживающую рану. Может быть, самое лучшее сейчас – сменить тему.
– Сколько лет вашим детям?
Кэл вмиг преобразился. Нетрудно было догадаться, что он обожает своих детей.
– Мэри Эллен – четырнадцать, самый трудный возраст! Еще год назад мое слово было для нее законом, а теперь она спорит со мной по любому поводу, уверяет, что я отстал от жизни и стремительно впадаю в маразм. Джули двенадцать, и я для нее еще «любимый папочка», но, боюсь, такая идиллия недолго продлится. А Эндрю всего девять, и он, слава богу, меня обожает. Надеюсь как-нибудь вас с ними познакомить... Мерри.
Он назвал ее тем же уменьшительным именем, каким всегда называл Стив. Но Мередит и не думала возражать: ей это даже понравилось. Это создавало между ними какую-то особую атмосферу доверия и интимности.
– Я хотела бы их увидеть. Судя по вашим словам, они симпатичные ребята.
Она невольно задумалась о том, каково этим ребятам без матери – особенно девочкам в трудном подростковом возрасте... Должно быть, очень тяжело. Да и Кэлу не легче.
До сих пор Мередит видела в Кэле лишь удачливого бизнесмена; сегодня он открылся ей с неожиданной стороны. Перед ней предстал человек, переживший тяжелое разочарование, человек уязвленный
