царедворцы, что они те самые были, за открытие которых, по вступлению на престол императора Павла I, осыпаны они от него благодеяниями» [134. Т. VI. С. 608–609].
Действительно, Безбородко получил огромные пожалования и награды, свидетельствующие о каких-то особых услугах, оказанных Павлу: в день коронации – титул князя, 30 тысяч десятин земли и 6 тысяч душ [159. 1867. Вып. 1. С. 137–140].
Впрочем, согласно версии С. А. Тучкова, Николай Зубов, узнав у брата Платона, фаворита Екатерины II, «где стоит шкатулка с известными бумагами», взял какой-то лист, поскакал в Гатчину. «Павел, взглянув на оную, разорвал ее, обнял Зубова и тут же возложил на него орден святого Андрея. По вступлении же своем на престол Павел сделал его обер-шталмейстером двора» [147. С. 120].
Хранение и составление «завещания» были вероятной причиной изгнания секретаря Екатерины II Турчанинова[19].
Уже после смерти Павла вышли наружу некоторые характерные версии и слухи, где, разумеется, надо отличать реальную основу от вымысла, специально направленного против царя как «незаконного правителя», нарушителя воли Екатерины II. Так, Валериан Зубов объяснял Адаму Чарторыйскому, будто «императрица Екатерина II категорически заявила ему и его брату, князю Платону, что на Александра им следует смотреть как на единственного и законного их государя и служить ему, и никому другому, верой и правдой» [55. С. 210].
Державин, немало знавший и о многом подозревавший, после смерти Павла «воскрешает» Екатерину II в стихах:
Давно я зло предупреждала,
Назначив внука вам в цари…[20]
Еще ярче, реальнее, очевидно на основе немалых сведений, представлена картина тайных планов Екатерины и «контрпереворота» Павла в известном анонимном документе первых лет XIX века «Разговор в царстве мертвых». Царица в «Елисейских полях» допрашивает Безбородку о судьбе тайно подписанного ею и несколькими высшими лицами акта о возведении Александра: «Безбородко [упал на колени]: „Монархиня! Милосердие твое равняется душе твоей! Я виноват, что не обнародовал твоего повеления, но выслушай подданного, стенящего об участи России и оплакивающего жребий своих соотчичей. Неожиданная кончина матери нашей погрузила нас в уныние всех; между тем Павел, находясь в своей Гатчине, еще не прибыл. Я собрал совет. Прочел акт о возведении на престол внука твоего. Те, которые о сем знали, стояли в молчании, а кто впервые о сем услышал, отозвались невозможностию исполнения оного; первый подписавшийся за тобою к оному митрополит Гавриил подал голос в пользу Павла, и прочие ему последовали. Народ, любящий всегда перемену и не постигая ее последствия, узнав о кончине твоей, кричал по улицам, провозглашая Павла императором; войска твердили то же; я в молчании вышел из совета, безумствуя сердцем о невозможности помочь оному ‹…› Народ в жизнь вашу о сем завещании известен не был. В один час переменить миллионы умов ведь дело, свойственное только одним богам“» [61. 1907. Вып. XII. Кн. 3. С. 87–88].
Знание закулисной стороны придворной тайны здесь немалое. Поражает, между прочим, причудливое совпадение
По рассказу генерала Э. И. Степанова со слов самого Турчанинова [107. Г. К. 8. № 1. Л. 8].
134. Т. II. С. 359.
