без зазрения совести. А поскольку у вас весьма расплывчатые представления о частной собственности, я совсем не удивлена, что вы решили провернуть этот трюк на земле, которая сейчас принадлежит мне. Но вот в чем дело: я такие штуки терпеть не могу. Прям тошнит меня от такого дерьма. Вот я думаю: а не всадить ли в тебя пару дюймов хорошей стали, а, Гарудас? Как думаешь, это поможет убедить тебя больше никогда, никогда так не поступать?
Бородач смотрит на нее как завороженный и молчит.
– Я, мать твою, вопрос тебе задала! – рявкает женщина. – Мне что, сынок, болт в тебя всадить, чтоб ты разговорился?
– Н-нет-нет-нет! – ужасается бородач. – Нет, не надо, пожалуйста, болт в меня всаживать!
– Стремиться нужно к мечте, – наставительно говорит женщина. – А ты что делаешь? Не стремишься. Забыл, как оно у нас? Ступил на мою землю – подстрелю. И не сбудется твоя мечта гулять неподстреленным.
Повисает молчание.
Бровастый тихонько скулит.
– Питри, – произносит женщина.
– Да? – отзывается Питри. Поскольку он так и лежит лицом в землю, ответ вздымает приличное облако пыли.
– Как насчет встать и перешагнуть через идиота, что разлегся на моей дороге да еще и кровью ее попачкал?
Питри поднимается, отряхивается от пыли и осторожненько переступает через бровастого, вежливо прошептав:
– Извините, пожалуйста!
– Гарудас? – Женщина снова обращается к бородачу.
– Д-да? – отзывается тот.
– У меня для тебя задание. Подойди сюда, подними своего дружка и отволоки в сраную лачугу, в смысле таверну, своего брата. Вопросы есть?
Бородач, с мгновение подумав, отвечает:
– Нет.
– Отлично. Приступай. Немедленно приступай, я сказала! И запомни: еще раз увижу ваши рожи, пощады не жди: стрельну сам знаешь куда.
Бородач, старательно держа на виду руки, медленно-медленно подходит к раненому другу и поднимает его с земли. Потом они, прихрамывая, удаляются вниз по тропе. Пройдя ярдов пятьдесят, бровастый не выдерживает, оборачивается и орет:
– Пошла ты в жопу, Мулагеш! И ты, и твои деньги, идите вы в жо…
И взвизгивает: арбалетный болт со свистом пролетает над камнями всего в нескольких дюймах от его ног. Бровастый подпрыгивает от испуга – и снова орет от боли: ведь первый болт все еще торчит у него из бедра. Мулагеш перезаряжает арбалет и внимательно смотрит им вслед, пока бородач и его верещащий, припадающий на одну ногу друг не скрываются из виду.
Питри мямлит:
– Гене…
– Заткнись, – откликается она.
Мулагеш стоит не двигаясь некоторое время. Через две минуты она расслабляется, проверяет арбалет и вздыхает. Потом поворачивается к Питри, чтобы смерить его с головы до ног взглядом.
– Проклятие, Питри… – говорит генерал Турин Мулагеш. – Какого… ты здесь делаешь?
Питри
