ему, – приказал ведун одному из воев.
Дружинник глянул на старшего. Тот кивнул. Вой вынул Мальца из-за стола и поставил на ноги, придерживая за шкирку.
И они пошли к наместнику.
– Слыхал о тебе.
Ругай. Наместник княжий. Годков под тридцать. Могуч, бывал, статен.
– А я о тебе нет пока что, – Дедко уселся на скамью, не дожидаясь разрешения.
Княжьи отроки дернулись поднять, однако наместник двинул бровью, и те остались на месте.
Дедко покачал косматой головой:
– А ты в своем хорош, – одобрительно проворчал он. – Месяц как воеводить назначен, а уже всех прибрал.
– Не всех. Тебя вот к вежеству пока не принудил… ведун.
Дедко хмыкнул, и Малец сообразил: хозяин доволен. Рад даже. Хотя чему тут радоваться? Двинет еще разок бровью наместник – и порубят их на кусочки мелкие. И ничего Дедко ему не сделает. Потому что не боится наместник Дедку. Сам храбр иль на Перуна надеется, чьи молоньи у наместника на лапах вытатуированы… Важно ли? Нет страха – нет власти. Понятное дело, можно и храбреца согнуть: выпытать важное, зацепить за больное, да хоть зельем опоить.
Но нынче нет у Дедки тайной силы против этого Ругая. А у Ругая сила есть. Явная. Вон, на поясах у дружинников висит.
Испугался Малец. И с испугу не сразу дошло, как наместник Дедку назвал. Не колдуном, как обычно, а правильно. Неужто разбирается?
– Не думал, что для тебя пустое важно, – проскрипел Дедко. – Но коли важно, то – пусть, – и поднялся со скамьи. Неловко, изображая старческую немощь, которой у него и в помине не было. Поднялся, покряхтывая, и поклонился. Неглубоко.
– Садись уж, – махнул рукой наместник. – Разрешаю.
– От спасибо, господин, – проскрипел Дедко, падая на скамью и пряча лукавую улыбку.
Наместник прошелся туда-сюда, к узкому окошку, к стене, стойке, в которой оружие покоилось, обратно к столу мимо Мальца. На того пахнуло мужским: железом, кожей, потом конским. И кровью.
– Веселый ты, – сказал наместник. – Люблю. Но за дурня меня не держи.
– И в мыслях не было! – Дедко не очень старательно изобразил испуг.
– И не наглей, – наместник остановился, навис над Дедкой и льнувшим к нему Мальцом. – Человек ты полезный. Но место свое знать должен.
– Ведун, – не поднимая головы буркнул Дедко.
– Что?
– Не человек я, воевода. Ведун.
– Да хоть лешак косматый. Княжью гривну – на стол! Живо!
– Откуда у меня? – Дедко ссутулился, даже голову в плечи втянул. – Не может у меня такого быть.
– Вот и я о том же. Гривну, что ты у Храброго отнял.
– Ах это? – Дедко глянул снизу. Хищно. Недобро. – Так нурман твой сам мне ее отдал. По доброй воле.
От наместника пыхнуло гневом так, что Мальцу захотелось под стол спрятаться. Счас как рубанет сплеча…
Не рубанул.
Метнулся
