на невольничьем рынке в Хиве, а там – и в гареме любой страны мусульманского Востока. (Реалии данного типа к югу от Москвы – в бассейне Черного моря – к тому времени успели отойти в прошлое).
Сложившееся положение объяснялось целым комплексом геополитических факторов. В течение XVII в. Россия восстанавливалась после Смуты, а в XVIII в. вела активную борьбу в Балтийско-Черноморском регионе Европы. Активность во всех направлениях была, конечно, молодой Российской империи не под силу. Однако важность Востока для России отчетливо сознавал Петр Великий.
Неслучайно он постарался утвердить государство на вершинах геополитического треугольника Прибалтика-Кавказ-Алтай. Прозорливость Петра очевидна: в настоящее время данный треугольник признан как геополитически важнейшая «Срединная зона» России. Еще во время Северной войны он предпринял стратегическую «разведку боем» по западному берегу Каспия в направлении Ирана, а в 1714 г. не только одержал историческую морскую победу при Гангуте, но и приказал Сенату разработать задачи изучения Средней Азии, путей в Индию и Восточный Туркестан.
Наконец, в начале 1720-х гг. (в момент провозглашения империи) Петр Великий поставил два ключевых по важности геополитических вопроса – казахстанско-среднеазиатский и джунгарский. Первый вопрос вытекал из насущной проблемы безопасности урало-волжских и сибирских границ России, но перерастал (по оценке самого Петра) в проблему Казахстана как важнейшего континентального (если не мирового) фактора: в 1722 г. Петр I определил Казахстан как одновременно «и ключ, и врата» Центральной и Южной Азии.
Петр I планировал, разведав политически раздробленную и нестабильную Среднюю Азию и укрепив с нею связи, предложить ее правителям свое покровительство и военную помощь. Лишь стабилизировав регион и связи с ним, можно было рассчитывать на продвижение торговых связей и влияния России в направлении Индии. Однако военнодипломатическая экспедиция князя Бековича-
Черкасского в 1717 г. в Хиву закончилась ее гибелью. Вслед за тем положение в степи осложнилось нашествием на Казахстан ойратов хана Галдан-Церена, разгромом и бегством казахов практически во всех направлениях. Сложившееся положение вызвало интерес и беспокойство Петра, он приступил к изучению джунгаро-ойратского вопроса и возможностей установления отношений с Джунгарским ханством. Он учитывал, что еще в 1636–1644 гг. на нижнюю Волгу вторглись ойраты во главе с ханом Хо-Урлюком, который осаждал Астрахань и там же погиб. В то время ослабленной Смутой России едва удалось отразить новое монгольское нашествие. Но после смерти Петра I эти его начинания относительно Джунгарии и Средней Азии продолжены не были. Его преемники ограничивались попытками отгородиться от степной анархии, которая с каждым годом лишь нарастала.
Неудача продвижения в Хиву и далее Бухару не ослабила стремления закрепиться на рубежах Казахстана. Еще в 1714–1716 гг. со стороны Сибири
