уж очень Светозар Алексеевич, – торопливо прошептал возбуждённый Арсений.
Тиун Устин обернулся и обескуражено посмотрел на Ратмира:
– Всё слышал, Ратмир? Беги к Светозару Алексеевичу. Видать, плохие вести с города он привёз, раз приехал оттуда в таком настроении.
– Тогда мы с тобой, тиун, потом договорим, – кивнул Ратмир и поспешил из горницы.
Он торопливо направился к терему боярина Скобелева, и ратник, стоявший на охране, молча, распахнул перед ним тяжёлую дверь.
Боярин Скобелев сидел на своём привычном месте у окна, выходящего во двор, положив локти на стол и спрятав лицо в ладони. Услышав шаги, он поднял голову и испытующе посмотрел на вошедшего Ратмира.
– Нет у меня времени сейчас допытываться, что ты, всё-таки, за человек, скоморох Ратмир, – озабоченно произнёс он, продолжая недоверчиво смотреть на Ратмира. – Боярин Лука Дементьевич требует, чтобы ты немедленно прибыл к нему. Говорит, что есть у него к тебе срочный разговор. Сказал, что ты свой человек и сразу всё поймёшь, если узнаешь, что сейчас происходит в городе, – боярин Скобелев нетерпеливо постучал костяшками пальцев по столу и, как-то странно посмотрев на Ратмира, добавил: – Чудны дела твои, Господи… Разговариваю со скоморохом как с равным… Что же ты такого знаешь, Ратмир, что самому боярину Саврасову вдруг понадобился?
– А что происходит сейчас в городе? – тихо спросил Ратмир, присев на лавку и с тревогой посмотрел в глаза боярину Скобелеву.
– Страшные дела творятся… Даже не знаю, могу ли с тобой разговаривать про это…
– Ты, боярин, либо говори, либо я прямо отсюда на коня и в город помчусь к Луке Дементьевичу, – встал с лавки Ратмир и направился к выходу.
– Великий государь сейчас на Троицкой площади казнить будет..
– Кого ?! – резко обернулся Ратмир.
– Дьяка Посольского приказа Висковатого и ещё некоторых людей из этого приказа, – глухо проговорил боярин Скобелев и добавил: – Опять опричникам кругом в боярах изменники видятся. Видать, скоро и до нас очередь дойдёт.
– Висковатого? – одними губами прошептал побледневший Ратмир и опрометью кинулся из горницы.
Озадаченный боярин Скобелев, молча, проследил взглядом из открытого окна за тем, как Ратмир добежал до конюшни, крича на бегу охраннику у ворот: «Живо отворяй!». Через несколько минут верхом на лошади, держа в руках какую-то котомку, он уже скакал с подворья в сторону города.
– Куда это скоморох так помчался? – неожиданно за его спиной раздался встревоженный голос боярыни Матрёны Петровны.
– Недобрые вести привёз я из города, Матрёнушка. Великий государь вновь в буйство впал, и опять ему везде боярские заговоры мерещатся. Сегодня вон и до Посольского приказа добрался. Опять казнить будет. Только не как обычно – у себя в Олександровой слободе, а на Троицкой площади – всем для примера… – сдавленным голосом произнёс боярин Скобелев. – И не знаю я, как мне быть. Вроде, и не числюсь во врагах
