значит, по волоску можно узнать, кому он принадлежит. То есть, если взять у него для сравнения ещё один волос? – полуутвердительно спросил Теодор.
– Молодец! Придётся тебя отдать на учёбу. Я тебе давно говорил, Елена, что ему пора учиться, – Ратмир повернул голову в сторону женщины.
– Ох, Ратмир! Не могу я его так далеко от себя отпустить. Как же он там один будет?! – всплеснула руками Елена.
– Так ты тоже можешь там остаться, и работа для тебя найдётся. Мы же уже говорили с тобой об этом, – с досадой произнёс Ратмир и вновь стал рассматривать волосы под линзой. – У мальчишки острый ум и ему нужно учиться. Ты же не хочешь, чтобы он всю жизнь плясал на ярмарках.
– А сам-то чего пляшешь вместе с нами?! – возмущённо пропищала Авдотья.
Ратмир хотел что-то ответить ей, но в этот момент раздался стук в дверь и на пороге показался тиун Устин.
– Доброго здравия всем, – кивнул он и, подойдя поближе к столу, обратился к Ратмиру. – Боярин прислал узнать: нет ли для него каких новостей?
– Нет, тиун. Пока для него ничего нет, – покачал головой Ратмир, держа в руках деревянные крепления линз.
– Хорошо, передам ему. И дозволь спросить, Ратмир, не линзы ли у тебя в руках? – с живым интересом неожиданно спросил тиун Устин, указывая глазами на предметы в руках у Ратмира.
– А что – знакомы они тебе? – с любопытством посмотрел на него Ратмир.
– У дьяка нашего Лаврентия видал я подобное. Привозил он как-то с собой сюда бояричам диковинку показать. Тогда я и углядел морды пауков да стрекоз в большом размере, – ещё больше оживился тиун. – Вот страсти-то какие!
– Надо же, дьяк Лаврентий и науки такие изучал. А где же он взял те линзы? – спросил Ратмир.
– Так ему тогда дьяк Посольского приказа Иван Михайлович и подарил пару годков назад. Сказал, что немецкий посол привёз с собой их несколько штук для Великого государя. А тот разрешил дьяку Висковатому взять две или три штуки себе.
У Ратмира при упоминании дьяка Висковатого помрачнело лицо. Он коротко вздохнул и, повернув голову к столу, глухо произнёс:
– Всё, тиун, нет пока новостей для боярина.
– Понял, понял. А что это вы сейчас смотрите этими линзами? Опять мушек и тараканов всяких? Покажьте старику, коли не жалко. А то помру в одночасье, так и не увидав более этих страшных морд.
– Давай, тиун Устин, только по-быстрому, – кивнул ему старик Никифор. – А то у нас тут дела поважнее будут.
– Да я скоренько, – прокряхтел тиун Устин, присаживаясь за стол.
Ратмир, молча, отодвинул в сторону тряпицу с волосами и прикрыл её своей ладонью.
– Ух, ты, страсти египетские! – воскликнул старик Устин, прикладываясь то одним глазом, то другим к сдвоенным линзам. – Создал же Всевышний этакую страхолюдину!
– Ну, всё, Устин. Будет с тебя, – поторопил его старик Никифор, заметив недовольное выражение лица Ратмира.
– Всё-всё,
