застёжками на ковёр и грациозно присела на него, расправив своё богатое платье. – Разве что в очередной раз похвалю твой великолепный голос! Каждый раз как слышу его, так и испытываю необыкновенные чувства, – искренне восхитилась молодая женщина, помахивая изящным японским веером.
– Вы меня смущаете, графиня Агнешка, – с насмешливой интонацией в голосе ответил её собеседник. – Мне, конечно приятно, что мой голос так воздействует на дам. Главное, чтобы он не вызывал низменных чувств.
– Да ну, тебя, Антонио! Скажешь тоже – низменные чувства. И всё же я хотела бы, чтобы ты спел нам на приёме у русского царя, – капризным голосом произнесла графина Терницкая.
– Это невозможно, Агнешка. Я не буду петь перед этими варварами. Обещаю пригласить тебя на своё выступление, когда мы будем в Риме следующим летом, – мужчина в плаще расположился напротив графини и потянулся к корзине с кувшином. – Ну и чем ты сегодня будешь меня угощать, графиня Агнешка? Неужели опять той самой прекрасной мадерой с острова Мадейра, что хранится в подвале твоего крёстного?
– Она самая, Антонио. Крёстный разрешил мне взять с собой бочонок этого чуда и велел угощать ею только своих.
– Ты меня балуешь, Агнешка, – бархатистым смехом рассмеялся мужчина.
– Доставай из корзинки кубки, дорогой друг, и налей в них этот благородный напиток, – помахивая веером, произнесла графиня Агнешка. – И сними ты этот капюшон. Дай мне возможность полюбоваться твоими прекрасными чертами. Не зря же тебя сам Паоло Кальяри просил позировать для какой-то там из своих картин.
– Ей-богу, Агнешка! Кто из нас здесь мужчина и кто кем должен любоваться?! – опять глубоким смехом рассмеялся Антонио. – А капюшон я не снимаю по одной простой причине – всякие люди могут ходить в этих местах. Поэтому не нужно, чтобы нас лишний раз видели вместе…
И именно в этот момент в кустах неподалёку от них послышался треск сучьев, и на поляну высыпали десятка два плохо одетых бородатых мужиков с кольями наперевес. У некоторых в руках поблёскивали ножи.
– Матка боска Ченстховска… – неожиданно по-польски прошептала графиня Агнешка и с тревогой посмотрела на собеседника.
– Ну что, графиня Агнешка, вспомним коллегиум, – негромко произнёс тот. Затем неожиданно громко свистнул и, повысив голос, обратился к мужикам на русском языке: – Что вам нужно, мужики?
– А ты, поди, догадайся, что нам нужно, – смачно сплюнув под ноги, двинулся в их сторону высокий, крепкий мужик со свалявшейся бородой и угрюмым взглядом. В руке он держал старый топор.
– Счас мы тебе объясним, чего нам нужно, – мерзко хихикая, как-то по-особому, по-шакальи двигаясь, стал приближаться к ним невысокий заморыш в потасканной войлочной шляпе с обтрепавшимся пером. Он поигрывал в руках острым самодельным ножичком и плотоядно смотрел на графиню Агнешку.
– Э-э, мужики, вы сейчас делаете большую ошибку, – легко поднявшись
