не любит жарить шашлыки?!
Мы видим, как по рукам Сталина течет красно-розовый сок маринада. Никакой символики и никаких параллелей с кровавым режимом.
Просто Сталин жарит шашлык!
Угли становятся малиновыми.
Сталин хороший костровой.
«Хозяин должен был неотрывно следить за динамикой Священного огня – чтобы костер разгорался, но все-таки не сжег страну дотла», – пишет известный популяризатор истории Эдвард Радзинский в своей книге «Сталин».
Иосифа Виссарионовича он называет Хозяином.
Идут и идут составы на восток.
Мы видим лица сквозь зарешеченные окна. Они, окна, больше похожи на бойницы. Колонны зэков бредут по снегу. Опять лают псы. Картавит, по-ленински, снежок под ногами. И опять звонко кричит на морозе краснощекий Летёха. Ему нравится его служба.
А Сталин ведь не только костровой, он еще и настоящий кочегар социализма! Иосиф Виссарионович тоже истопник. Как и Костя Ярков. Только печки и дрова у них разные. Вздымаются стройки социализма – Беломорканал, Днепрогэс, БАМ. Укладываются рельсы.
На сцене хор кубанских казаков и казачек. Пляска. Жить становится лучше. Жить становится веселее.
Сталин подбрасывает в огонь новые полешки.
Камин, как и Костин костер, разгорается.
На экране возникает нарезка эпизодов подлинной жизни в сталинских лагерях строительства социализма.
Эпизод первый
Колонна женщин бредет по снегу. Этап охраняют солдаты с овчарками на поводу. Выходят на лед таежной реки. На пути возникает преграда. От морозов, прямо на излуке, образовалась наледь. Вода вперемешку с ледяной крошкой. Конвоиры замешкались и заметались.
Как провести этап по наледи?! А если промоины во льду? В колонне зэчек ропот: «Надо бы на привал встать, гражданин начальник конвоя! Костры разведем на берегу! Закоченели в дороге».
Начальник конвоя, уже знакомый нам краснощекий Летёха, командует: «Этап – на колени! Руки за голову!»
Он боится, что зэчки разбегутся. За это его самого расстреляют. Летёха дает очередь из автомата поверх голов. Женщины падают на колени, прямо в ледяное крошево. Конвойный посылает солдат разведать дорогу.
Один на один, с автоматом в руках, он стоит перед коленнопреклоненным этапом. Летёхе кажется, что он бог. И женщины сейчас ему молятся. А может, он видит себя Понтием Пилатом, судьей Сына Божьего?! Если, конечно, он знает, кто такой Пилат. У ног лейтенанта сидит настороженная овчарка. Одной рукой Летёха треплет ее по ощетинившемуся загривку. И не спускает глаз с этапа. Понтий Пилат, прокуратор Иудеи, тоже любил гладить свою собаку, по прозвищу Банга, по голове. Успокаивало.
Резкий порыв ветра. Снег сечет лица.
Такое здесь по весне бывает.
Внезапно из глубокого ущелья налетает снежный заряд. Словно сам черт плюется в лицо людям.
Женщины молятся.
А промоина расширяется. В горной реке, тем более на излучине, быстрое
