позабыть, что мир теней шутковать не любит…»
В дом Мариулы вбежала Лиза Бочкарёва, жившая по соседству. Она была необычно возбуждена.
– Мариула, – сказала она поспешно, – к нам только что прибыл казак яицкий Иван Ковригин с вестью худой.
– Что стряслось? – спросила Мариула взволнованно, побледнев.
– Сыночек твой Егорушка погиб на войне турецкой, – ответила Лиза.
– Погиб? На войне? – прошептала Мариула, поднимаясь с постели. – А что он там делал? Ведь оренбургских казаков на войну не призывали?
– А может, забрили в солдаты за провинность какую, ты ж не знашь? – насторожилась соседка. – Он же в Бердах жил, а ты здесь?
– Ежели бы забрили, я бы знала, – уверенно ответила Мариула. – Но ты сказывай, что тебе гость твой поведал.
– В плену турецком сгинул сынок твой. Эдак Ивашка сказывал.
– А он, Ивашка, откель взялся?
«А может, и взаправду всё?» – подумала Мариула, и слёзы навернулись на глаза. Эта недобрая весть тисками сдавила душу.
Её сын проживал с семьёю в Бердах и часто навешал мать. А теперь его давно не было. Даже к празднику весточку о себе и внуках не прислал.
– Не плачь, Мариула. – Бочкарёва обняла поникшую женщину и прослезилась сама. – На войну-то не призывают, верно сказала. А сколько наших сакмарцев забрили за провинности малые? Да у тебя ещё внуки есть. Красавцы здоровенные…
– Это верно, – вздохнула Мариула. – Никогда бы не подумала, что Егорушку в солдаты забреют. Послушный он был у меня и богобоязненный.
– Да, – согласилась соседка. – Таков он был, ведаю я.
– Почему это был? – вздрогнула Мариула. – Он был, есть и будет, а твой гость нынешний – враль несусветный!
– Как это враль? – удивилась Лиза.
– Бродяга он голодный или беглый. Покушать захотел, вот и выдумал небылицу, чтоб от порога не прогнали.
– А откуда он знат, как звать-величать сродственников наших?
– Ой, Господи, да разговор, мож, чей подслухал? – Мариула всхлипнула, вытерла глаза платком:
– Вот мне и сон в руку. Не зря, видать, покойники всю ночь у меня в доме гостили.
– О чём это ты? – вскинула удивлённо брови Лиза.
– Да я так это, – неохотно ответила Мариула и схватила соседку за руку. – Где ж этот вестник-то чёрный? Ещё у тебя али ушёл?
– Привести его?
– Веди!
Бочкарёва вышла и вскоре привела в избу болезненного вида, плохенько одетого мужичка. Тот, войдя в дом, остановился на пороге, поглядывая исподтишка то на Мариулу, то на Лизу, которая села на табурет и с беспокойством разглядывала его.
– Здравия желаю избе вашей! – И Ковригин поклонился. – Не серчайте ради Христа за весть недобрую, что я зараз к вам привёз.
– Где добыл ты её? – спросила Мариула. – Может, сбрехнул кто со зла?
– Верный
