тост?
В его глазах отражались далекие звезды, по-детски наивный взгляд, но в глубине живет великая сила и мудрость.
– Угу, – она допила вино.
– Очень давно, во Внутреннем Поле, я видел как танцуют вальс, странный танец, примитивный, но смотрится красиво.
– Ладно, пошли, только под ноги смотри, – предупредила Марина.
Зазвучала нежная мелодия, сразу несколько голосов затянули печальную песню о сгинувшем в пучине волн корабле, посланном на поиски иной земли. Кэрсо-Лас легко и бережно подхватил ее за талию и закружил в немыслимом вальсе в пяти метрах от земли, с каждым шагом поднимаясь, все выше и выше.
Изумленные калатари как зачарованные следили за их мелькающими на фоне медленно светлеющего неба силуэтами. Марина смеялась, едва ли отдавая себе в том отчета. Как это просто и естественно – танцевать в поднебесье в объятиях ветра.
На востоке, разорвав предутреннюю сумрачную дымку, сверкнул первый луч нового дня. Музыка мгновенно стихла, вместо нее грянул многоголосный хор, исполняющий древний как сам мир гимн силам живой природы.
Кэрсо-Лас и Марина, не торопясь, спустились по невидимым ступеням обратно вниз. Краткий миг безоблачного, безграничного восторга растаял словно дым.
– Осторожнее, – от чего-то предостерег ее Маркиз, стоило им ступить на твердую землю. Она лишь улыбнулась в ответ, пытаясь удержать в памяти хотя бы бледный отголосок пережитого восторга.
Праздник гас подобно догорающей свече, калатари постепенно расходились, усталые и довольные, музыка становилась все тише и вскоре смолкла совсем.
Пожелав им доброго дня, удалился Альк, скрылся среди деревьев Маркиз, Гаитоэранта заявила, что непременно должна провести ночь или на худой конец утро с эльфом, выбрала среди толпы обожателей самого высокого и красивого и утащила его в свои покои.
– Пойдем, побродим вокруг, – предложила Марина, когда последний музыкант, взяв гусли, отправился отдыхать.
Кэрсо-Лас щелкнул скорлупой орешка, молча кивнул.
На траве под ногами блестели капельки росы, в воздухе витал металлический привкус свежести раннего утра. Под сенью раскидистых вековых деревьев царила неестественная, почти физически ощущаемая тишина. Корни деревьев переплелись настолько, что ровных тропинок просто не существовало.
Они шли во воздуху, едва касаясь влажной травы, ничем не нарушая покоя древнего леса.
– Ты простил Гаитоэранте ту выходку с бассейном? – тихо спросила Марина, зябко кутаясь в негреющий газовый шарф.
Кэрсо-Лас накрыл ее плечи полой своего плаща, невольно приобняв.
– Ну, если бы ее месть на этом завершилась, то я, пожалуй, был бы только рад, – усмехнулся он.
– Ты думаешь нет? – Марина обернулась, встретившись взглядом с лукавой усмешкой, искрящейся в его глазах цвета темной стали.
– Ты
