пальцы убийцы вонзились в лицо, скрыв нижнюю половину, а потом принялись раздирать её ногтями. Это был истерический припадок или какая-то психическая атака, от которой у Мэтиса болезненно закололо сердце.
В какой-то момент безликий застыл, как запечатлённый на фотографии призрак, и сквозь напряжённые пальцы уставился на притихшего пленника. Лицо он разодрал до крови, о чём свидетельствовала тёмная грязь под ногтями. Правая ладонь метнулась на столешницу, опрокинула с неё шило и пистолет, ухватила последний и неуклюже пальнула в воздух.
Не успел медиум вскрикнуть, как второй выстрел качнул светловолосую голову в сторону. Безжизненное тело завалилось на бок, переставая источать угрозу.
Мэтис смотрел в серое пространство подвала, не видя ни лампы, ни стола, ни лестницы. Всё его внимание и оцепенение были сконцентрированы на перекошенном мертвеце, совершившем внезапное и ничем необоснованное самоубийство.
***
Поначалу всё представлялось дурным сном. Адским кошмаром, затронувшим самые болезненные страхи. Собственно, это было единственное логическое объяснение. Но только поначалу. Время шло, а картина не менялась. Мрачный подвал никуда не исчезал, свобода в руках не ощущалась, а труп оставался безжизненным трупом. Даже кровью пахло совсем натурально, будто организатор всего этого бредового представления постарался на славу.
Потом вернулись эмоции. Описать их было возможно только беспрестанным заковыристым матом, но силы следовало направить на другое.
– Эй! Меня кто-нибудь слышит? – выкрикивал парень в темноту лестничного провала. – Пожалуйста! Помогите! Кто-нибудь! Я здесь!
Никто не приходил и не отзывался, словно готовясь к ритуальному жертвоприношению, безликий демон подчистую вырезал всех в округе. С другой стороны, о звукоизоляции он в любом случае позаботился. Но Мэтис не сдавался, перемежая выкрики попытками отодрать изоленту от себя или труб. Ничего не получалось, и приходилось кусать скользкий материал, пытаясь разорвать зубами. Когда ярость выкипела вместе с силами и решительностью, сознание заволокло отчаяние.
– Ну, пожа-алуйста! – умолял узник. – Я ничего плохого не сделал. Я буду хорошо себя вести! Я больше не буду ввязываться в неприятности!
Высшие силы его игнорировали. Возможно потому, что медиуму нечего было им предложить, а ранее он нисколько не задумывался о спасении своей бессмертной души. Свернувшись калачиком, парень едва сдерживался, чтобы не заплакать. Теперь он не сомневался в том, что сошёл с ума и согласился бы на любую тихую и, главное, безопасную палату. Плевать, что люди будут шептаться и обсуждать, плевать, что на работу потом не устроиться. Лежать бы овощем под присмотром, чем проживать этот кошмар.
Хлюпнув носом, Мэтис застонал и снова вгрызся в изоленту. Потребовалось невообразимо много времени, чтобы
