не так уж и дурно, хоть и на голодный желудок:
– Кусок в горло не лез в этих чертовых топях, – вздохнул старый охотник, – вроде и нервы в порядке, и брага нутро грела, а есть совсем не тянуло.
– Не переживай, – успокоил скиталец, – на сегодняшнем ужине ты не бездельничал.
– И то верно! – хлопнул себя по животу бальтор, – все-таки под крышей, сидя у теплого камина, в хорошей компании и пищеварение иное! А ты устраивайся, иль сказку ждешь на ночь?
Эйстельд не стал себя долго упрашивать: разостлал свой слегка просохший плащ поближе к огню, подложил мешок под голову и разместил Серебряный Шторм по правую руку на случай, если потребуется им быстро воспользоваться. Сквозь подступающую дремоту он заметил, как Гелвин чуть слышно напевал знакомую мелодию, а затем, покопавшись в своей почти колдовской котомке, извлек коротенькую трубку с изящной табакеркой. Глядя на неясный силуэт бальтора, окруженного клубами живого дыма с мерцающими искорками, подсвечивающими грубые шрамы на старом лице, скиталец подумал, что сейчас и сам не отказался бы от доброго южного листа, и с этими мыслями провалился в неспокойный сон.
Во сне ему привиделась высоко вздымающаяся к небу крепость. Различал он ее не отчетливо, словно огромный нависающий силуэт с размытыми очертаниями. Он же находился в слегка покачивающейся лодке, окруженный водой и туманом, и почему-то один. Под мерный плеск едва ощутимых волн, Эйстельд проваливался все глубже и глубже, чувствуя исходящее от воды необъяснимое спокойствие. Как вдруг, со стороны безмолвной крепости, он услышал слабый крик, который становился все реальнее. Теперь он различал свое имя, и, судя по звавшему его голосу, это был бальтор. Он звал все громче и настойчивей, будто у самого уха, и наконец странник проснулся. Еще не совсем отойдя от сна, Эйстельд увидел рядом со своим лицо Гелвина. Старик, тревожно вглядываясь в скитальца, тряс его за плечо:
– Поверить не могу, Эйстельд, ты спишь как после трех ночей, проведенных в ровиранском притоне. Что за чертовщина на тебя нашла? Я уж думал ты вообще просыпаться не намерен, – встревожился охотник.
– Да-а, сам не ожидал, – сонно потянулся следопыт, – увяз во сне, точно в болоте, что наконец добрались до меня, и Великий Клык, очнувшись, начал копаться в моем сознании.
– Из нас двоих тут только у одного кровь вперемешку с селлестилом! Потому послушай мой совет: тебе, Эйстельд, стоит пытаться прятать свои мысли как можно глубже. Крепость вплетается в твои сны не просто так. Этот древний пик будто чувствует твое приближение, чувствует и готовится!
Странник, теперь совсем проснувшись, задумчиво выслушивал хмурые догадки друга. Молча потянувшись к своему мешку, он извлек простенькую трубку и потертый мешочек. С наслаждением вдыхая густой дым, с послевкусием вараллиандского листа, задумался о том, что Гелвин конечно мог и сгущать
