креста, который предписывалось носить, не снимая, на первый взгляд как будто даже противоречило евангельскому принципу смирения.
Разумное решение было найдено: протоиерей Трофим Куцинский все-таки получил награду и вошел в число кавалеров ордена, собирающего в своих рядах лишь тех, кто доказал свое мужество под неприятельскими штыками и снарядами. Вместо белого эмалевого креста отцу Трофиму был пожалован золотой наперсный крест на Георгиевской ленте. Эскиз к нему делал самолично его сиятельство князь Григорий Александрович Потемкин.
Вскоре появились и другие Георгиевские награды. Особо отличившимся офицерам и генералам жаловалось Георгиевское наградное оружие «За храбрость». Наконец, чтобы не умалять значения подвига нижних чинов, с 1807 появился знаменитый «солдатский Георгий». И хотя этот серебряный крест не являлся орденом, все эти знаки отличия объединяло одно: Георгиевская лента. Три черные полоски, чередующиеся с двумя желтыми, на века стали символом ратного подвига в боях за Отечество. Черный цвет символизировал твердость духа, желтый – доблесть и благородство подвига.
Строго говоря, духовенство формально не наделялось титулом «кавалер Ордена»: духовный сан в православии плохо совмещался с образом средневекового рыцаря, с ног до головы увешанного броней и оружием[2]. Официально говорилось о причислении к ордену.
Следующий момент, требующий пояснения – слово «иностранец». Дело в том, что иностранцем отца Трофима Куцинского тоже можно называть с известной долей условности. Куцинский Трофим Егоров, серб, и вправду родился не в России, а в Молдавском княжестве, видимо, в 1758 году и «жительство имел в городе Яссы». Так что по рождению своему он действительно должен быть признан иностранцем, хотя и не «немчином», как на Руси называли европейцев, не разумевших славянского наречия, то есть тех, кто был «нем». Трофим Егорович «слово», надо полагать, разумел от рождения. Церковнославянский язык не чужд сербам и поныне: в сербских храмах служба ведется не только на сербском, но и на церковнославянском языке.
Какими же судьбами серб Трофим, Егоров сын, попал в Россию, причем из Молдавии? Сербы оказались под иноземным игом на два столетия позже, чем Россия. Орда двинулась на Русь в 1237 году, сербская Деспотия оказалась под властью Османской империи в 1459 году. Сербы уступили, но не сломались, хотя и оказались зажаты между католической Европой и исламским юго-востоком в числе других южных славян. Но если у других народов мы видим и переходы в другую веру, и химерические формы христианства вроде западной унии или боснийского богомильства, то сербов отличает исключительная верность выбранному пути. Как со времен собирания Руси в единое мощное государство было верно определение «русский – значит православный», так и для сербов конфессиональная принадлежность неотделима от национальной самоидентификации. Сербы и по сей день составляют моноконфессиональную нацию, их отличает какое-то внутреннее сродство с православием,
Кавалер (от фр.
