в Ищущего. По мере того, как тьма отступает, слабо вспыхивает золото книжных корешков, начинают светиться зеркала. Мягко мерцает медь доспехов, но дальше все тонет во мраке, подступившем к окружающей жилое пространство колоннаде.
Сам Ищущий в халате, из-под которого выбиваются белоснежные манжеты и ворот рубахи, сидит в высоком кресле, возле стола, лицом к зрителю. На вид ему не больше сорока. Лицо задумчиво, почти торжественно. Перед ним – раскрытая книга, которую он читает, подперев рукой голову. Стоящий на столе многосвечник разгорается все ярче, но его света явно недостаточно, чтобы побороть царящий вокруг сумрак, прогнать притаившиеся по углам тени.
Углубившись в чтение, Ищущий не замечает, как за его спиной возникает чья-то фигура. Это Уза, его слуга. Бесшумно ступая, он медленно подходит и останавливается за спиной хозяина.
Уза (предварительно предупредив о себе легким стуком по спинке кресла, негромко зовет): Хозяин… Время.
Ищущий молчит, погруженный в чтенье.
Хозяин…
Не отрываясь от книги, Ищущий жестом останавливает Узу.
(Настойчиво). Время, хозяин. Вы сами мне велели.
Ищущий (издали): Знаю… Знаю. Иди.
Помедлив, Уза вновь стучит по спинке кресла
(Возвращаясь к реальности, недовольно). Да, знаю же, знаю… Подкрался, словно вор… А ну-ка, иди сюда.
Обойдя кресло, Уза останавливается справа от Ищущего.
Да, подойди же ближе, бестолочь!
Уза делает вид, что подходит ближе.
А теперь склони свой слух и послушай, что я тебе сейчас прочту. (Листает книгу и почти сразу находит нужное место). Вот. (Сердито). Да, слушай внимательно. (Читает). «В природе вещей нет ничего случайного, но всё определено к существованию и действию по известному образцу из необходимости божественной природы…» (Негромко). Запомнил?.. Из необходимости божественной природы, бестолочь… (Отложив книгу, мечтательно). Есть какая-то непостижимая тонкость и глубина в этих словах. Знаешь, иногда мне кажется, что это я сам написал их много лет назад. (Живо). Представь, я даже вижу ту комнату и стол, за которым моя рука выводила эти бессмертные строки. Была зима, и город за окном назывался Амстердам… Как это странно звучит – Амстердам… Амстердам. Амстердам… Похоже на крик журавлей в пору, когда им приходится улетать на север… Пылал камин, и окна были украшены белым узором… Знаешь, что такое «камин»?
Уза: Нет, хозяин.
Ищущий: И, слава Богу. Лучше запомни эти слова, а на досуге подумай, какая заключена в них сила. Такая, что ещё не написанные, они уже существуют, обретя бессмертие задолго до рождения их автора!.. Задолго до его рожденья!.. (Негромко). Впрочем, не удивлюсь, если и сам он окажется всего только их порождением. (С удовольствием). «В природе вещей нет ничего случайного…» Ты слышал?.. Ни-че-го… (Захлопнув книгу, желчно). Остается только гадать, отчего наша действительность так нелепа и так не похожа на идеал!.. (Узе, почти страдальчески). Ну, что тебе?
Уза: Путь в Канцелярию не близок, хозяин.
Ищущий: Спасибо, что ты не забываешь мне об этом напомнить… Не близок и утомителен. (После небольшой паузы, решительно). Нет. Не поеду. Не по-е-ду! Остаюсь. Даже не уговаривай.
Уза не трогается с места. Ищущий задумчиво барабанит пальцами по столу. Пауза.
(Наконец, с досадой, не поворачивая головы). Ты еще тут?
Уза: Если хозяин все-таки решил остаться…
Ищущий: То, что?
Уза (нерешительно): Тогда я должен задать ему один вопрос. (Оправдываясь). Вы сами изволили мне это приказать, хозяин.
Ищущий (безнадежно): Спрашивай, разбойник.
Уза мнется.
(Теряя терпение). Да спрашивай же, спрашивай!
Уза: Уж не оттого ли хозяин не желает ехать в Канцелярию, что он опасается козней небесного воинства? (Торопливо и громко). В том смысле, конечно, что как же прикажите его не опасаться, если воинство это в последнее время что-то уж больно сильно расплодилось и отбилось от рук!
Ищущий: Что такое? (Медленно повернувшись к Узе вместе с креслом, холодно). Ты в своём уме, слуга?
Уза подавлен.
И кого же это ты прикажешь мне бояться?.. Уж не Архистратига ли, который давно забыл, с какой
