под ногами, словно сокрушался, что Генка топчет его ботинками. Генка наклонился, зачерпнул ладонями снег, подышал не него, слепил снежок, подбросил и ударил ногой.
Удар получился хороший – снежные брызги веером сыпанули во все стороны.
Сейчас он придет домой и сядет писать письмо.
Как там? Манагуа, Матагальпа, Пуэрто-Кабесас, Эстели.
И голубая капля озера с островом посередине.
Генка открыл ключом дверь, быстро разделся, прошел на кухню – там он всегда делал уроки, чтобы не мешать родителям смотреть телевизор, – вырвал из тетрадки чистый лист и задумался.
Никарагуа представлялась ему так:
Горы арбузов и дынь, кураги, бананов, ананасов (однажды плакса Петрова принесла в класс попробовать), яблок, груш, помидоров, оранжевых апельсинов с крошечными наклейками «Маroc» на крутых боках, шоколадных конфетных наборов, бутылок апельсиново-желтой «фанты» и черной «пепси-колы».
А среди всего этого изобилия бродят ручные грустные обезьянки с длинными цепкими хвостами, полосатые, похожие на плюшевых тигры и таинственные лемуры, которых он один раз видел в «Клубе путешественников».
Над всей Никарагуа – звук индейской свирели, долгий, заунывный. И огромный кондор неподвижно парит в ослепительно-ясном небе.
Генка еще раз посмотрел на адрес и аккуратно вывел:
«Здравствуй, дорогой друг!»
Потом задумался. Погрыз ручку. Но в голову ничего не приходило, и он начал писать, как в образце:
«Я живу в Советском Союзе, в городе Саранске.
Я очень хочу с тобой переписываться. Саранск – красивый город. В нем много высоких домов, парков, скверов. Учусь я на одни пятерки, а когда вырасту, обязательно стану…»
Генка на секунду остановился.
«…а когда вырасту, обязательно стану моряком. А кем хочешь стать ты? Пиши мне по адресу: Советский Союз. Саранск. Улица Паровозная, 12. Рослякову Геннадию Артемьевичу».
Полное имя и отчество он добавил для солидности.
Генка поставил точку, прочел письмо вслух. Получилось вроде неплохо. Но все равно чего-то не хватало. И он решил дописать…
За окном стемнело, в кухню заглянула совсем молодая яркая луна, а Генка всё писал и писал.
Про то, как с отцом ходил в лес и поймал ежа. Еж жил в их квартире долго. Ночью шуршал газетами, а однажды зачем-то изгрыз мамины туфли, и она выкинула его на улицу. А он, Генка, так его и не нашел. Что вечером приходит в школьный спортзал тренировать бросок и уже попадает в кольцо сорок два раза из пятидесяти. А когда вырастет, обязательно будет выступать за московское «Динамо» – в нем играет центровой Владимир Жигилий, его любимый баскетболист. Тогда, может, приедет в Никарагуа на баскетбольный турнир…
Потом Генка побежал на почту, вложил письмо в конверт с дорогой, сорокапятикопеечной маркой, опустил в почтовый ящик. И почему-то ему стало грустно…
Ответа не было очень долго.
