шлем и закрыть забрало, как он озирается и водит стволом винтовки вокруг, ожидая появления дикаря. Это было почти счастьем, ведь сначала Аким думал, что дарг убил пулемётчика. А тут такое счастье. Жив Сашка, жив. От сердца отлегло. Но теперь не до радостей, теперь начался бой.
Аким тут подумал, что дарг сзади появится, оббежит бархан и выскочит с другого его конца. Да, видно, слишком долго Саблин радовался, что пулемётчик жив, повернулся, и так оно и есть… Дарг был сзади и уже целился, ну очень он был быстрый, сволочь.
Как так быстро тут оказался? И дикарь вытсрелил.
Только вот пластуны – это тебе не степняки. Тут так легко тебе не будет, пятнистый друг. Саблин, как положено, как учили ещё в учебке, присел немного, щит чуть вперёд, чуть под углом. И держал его так, что бы у щита ход был, то есть не упирал его ни во что, чтоб часть энергии пули на люфт, на массу ушла. Он всё умеючи сделал. Естественно, с десяти метров винтовочная пуля из китайской винтовки щит насквозь бьёт. Только так же естественно, что много энергии она на этом теряет да ещё и деформируется. В общем, пробив щит, она попадет Акиму в кирасу, в левую часть. Но дальше даже пыльника пробить уже не может.
А дарг второй раз стреляет, и ещё одна дыра в щите, но результат тот же. Теперь и Саблину черёд стрелять, он поднимает дробовик и… Вот такого болотные казаки никогда не видали.
В три шага это ловкач взлетает на верхушку бархана: раз… два… три… И на вершине… И исчез. Спрыгнул вниз. Бархан два метра песка, как ему удалось?
Саблин, закрывшись щитом, бросается за ним на эту здоровенную кучу песка. Только смешно всё это, глупо. Его тяжёлые ботинки, утопают в песке, песок под ними осыпается, он съезжает вниз, ему пришлось сделать пятнадцать шагов, пока он вылез на вершину бархана. Конечно, дарга на той стороне уже не было. Следы вели к следующей куче песка.
– Ты видел, а? – К нему наверх вскарабкался и Каштенков. – Раз, два и нет его.
Хотел он сказать пару ласковых пулемётчику, ведь дарг вышел на него, а тот его проспал. Но не стал, Сашка всё-таки спал на шесть часом меньше, чем Аким. Саблин, стараясь не сильно высовываться, огляделся. Всё было очень плохо, очень. И не то было плохо, что они дикаря проспали, и не то было плохо, что всадил он им три пули и все в цель, а то, что они ему ни разу даже не ответили. Даже не выстрелили вслед. Даже с опозданием.
Да, вот это было действительно плохо.
– Пошли, – сухо сказал Аким, – сейчас этот уродец остальных позовёт, надо до реки добежать. Или будешь, как тот китаец, тут валяться.
Теперь он говорил в рацию, забрала не открывал, режим радиомолчания закончен. Если китайцы рядом, сто процентов запеленгуют. Но делать было нечего, они сползли с бархана и пошли, пошли так быстро, как только могли. На восток, к реке.
– Давай, Александр, шевелись, – подгонял Саблин.
Он сам опять шел вторым, всё время оборачивался, держа дробовик в специальной выемке в крае щита, что специально
