поздний, в такое время стоит опасаться любых незнакомцев, даже тех, кто симпатичен и говорит располагающим голосом.
– Вот, возьми, – сказал доброжелатель, снимая с себя куртку и предлагая ей.
– Я не мёрзну, – соврала Ольга.
– Я вижу, что мёрзнешь, – настаивал он.
От одной куртки вреда не будет, подумала она и надела её, перед этим сняв свою, промокшую насквозь. От мягкой кожи, ещё хранившей тепло чужого тела, приятно пахло.
Ольга присмотрелась повнимательнее. Незнакомец, одетый в чёрную толстовку, джинсы и кожаные сапоги, высокий, с темными вьющимися волосами, выглядел невероятно круто. Ей внезапно сделалось стыдно за свой жалкий вид.
– Я Дмитрий, – назвался он.
– Дима… – тихо, для себя, повторила Ольга.
Неизвестно из-за чего, но это вдруг рассмешило её нового знакомого.
– Ну да, – сказал он с улыбкой, – всем нравится именно так меня называть.
Ольга так и не поняла, что в этом смешного. Всех Дмитриев обычно зовут Димами.
– Так что с тобой случилось? – по-дружески спросил он.
Ольга отвернулась от него и промолчала. Парни никогда не обращали на неё внимания, то ли из-за того, что она слишком высокая, – в начале средних классов она была на голову выше одноклассников, именно тогда её начали дразнить, – то ли потому, что она никогда не одевалась как другие девчонки, никогда не была нарядной, не красилась. Даже Арсений видит в ней не больше чем друга. С чего бы этому обращать? Разве что из жалости.
– В семье проблемы, – коротко ответила она.
– Какие проблемы? – не унимался Дима.
Ну почему бы ему не рассказать?
– Отец бьёт.
– Так уйди из дома. – Дима произнес это так, словно дело было пустяковое.
– Куда же я уйду? – растерялась Ольга. – Мне некуда. У меня нет других родственников.
– Тогда убей отца, – выдал Дима ещё одну ошеломляющую идею.
Ольга открыла было рот – хотела возмутиться, но не стала. На самом деле она не раз, сидя в своей комнате и глотая слезы, размышляла о том, как возьмёт на кухне нож, самый острый и заточенный из тех, что у них есть, тихо проберётся в гостиную, где на нерасправленном диване спит в похмельном забытье отец, и покончит со всеми мучениями. Но всякий раз эти мысли пугали её. Она бы никогда не стала…
– А что потом со мной будет?
Дима кивнул, но его губы растянулись в улыбке, будто во всем этом было что-то забавное.
В доме напротив на первом этаже погасили свет. Наверное, было уже поздно.
– Я пойду домой, – произнесла Ольга, возвращая Диме его куртку.
– Давай встретимся завтра, – сказал он вдруг.
– Зачем? – осторожно поинтересовалась она.
– Погуляем, расскажешь о себе, выпьем кофе.
– Я… я не знаю, – растерялась Ольга. – Я… Мне… надо идти.
