срочно нужно домой. Там родители, – запаниковала я.
– Ничего, не умрут без тебя, – спокойно отозвалась Инга.
Ингу кто-то позвал. Она отошла к другой группе. Я осталась одна среди странной толпы, обессилевшая, шокированная, без малейшего представления, что будет дальше.
Кто-то тронул меня за руку. Я посмотрела на руку и отшатнулась. Прорезанная глубокими и мелкими морщинами рука, маленькая, сухая, настолько высохшая, что, кажется, сейчас рассыплется на мелкие кусочки.
– Кто ты, девочка? – прошамкала старуха. Наверное, та самая, о которую я споткнулась. – Я знаю тебя?
– Вряд ли. Я здесь впервые. А вы здесь живёте? – Я поторопилась задать вопрос, чтобы избежать дальнейших расспросов старухи. Не могла же я признаться, что я с Верхнего берега. Неизвестно, как они ко мне отнесутся, когда узнают. Вдруг они нас ненавидят?
– Я помню твоё лицо. – Старуха приблизилась ко мне вплотную, разглядывая, а я не могла отвести от неё глаз. Какое странное лицо. Что в нём странного? Во-первых возраст. Ей, наверное, лет восемьдесят. У нас на Верхнем берегу таких старых людей вообще нет. Наверное, все раньше умирают. Как она дожила до этого возраста в таких ужасных условиях. У них нет ни еды, ни электричества в домах, ни воды. О врачах вообще можно не вспоминать. Во вторых, она, наверное, владеет гипнозом. Потому что, когда она сказала, что помнит меня, мне показалось, что я её тоже помню. В-третьих, хоть она и говорит безумные вещи – она никак не могла знать меня, – глаза её отнюдь не безумны. Опыт, мудрость, доброта в этих глазах. Весь облик старухи просто потрясает. Она страшная и красивая одновременно. Это не приятная красота, свойственная молодым женщинам, а горьковатая, терпкая красота вечности. Мне показалось, что она смотрит сквозь меня и всё понимает.
– Тебя зовут Маргарита? – вдруг спросила она почти без звука, одними губами.
– Да,– ответила я, поражённая до глубины души. Хотя что поражаться, я ведь только что сказала Инге своё имя, старуха, наверное, уже была рядом и слышала.
Вернулась Инга.
– Ты уже с бабулей познакомилась? – спросила она.
– Это твоя бабушка? – ответила я вопросом на вопрос.
– Нет, – засмеялась Инга,– это наша общая бабушка. Она нас лечит, и утешает, и сказки по вечерам рассказывает. Может, и не сказки. Мне иногда кажется, что всё, что она рассказывает, было на самом деле.
Увидев, что бабуля проснулась, вокруг неё стали собираться дети в ожидании очередной сказки.
7. Сказка первая
Старуха, шамкая почти беззубым ртом, начала говорить, тихо и неторопливо. Она как-то помолодела вдруг, морщины слегка разгладились, лицо посветлело, а взгляд скользил по серым стенам, вглядываясь в только ей видимые картины.
На дворе был август. Сады были наполнены благоуханием спелых яблок. Их медовый аромат пронизывал всё вокруг. Яблоки были везде. Сушились, порезанные кусочками для компота; лежали в ящиках, переложенные соломой, заготовленные на зиму; валялись под яблонями, только что упавшие; варились в кастрюле,
