на мгновение затихла, не понимая, в чем дело. А к помосту, раздвигая оторопевших крестьян, пробрался старик с аккуратно подстриженной белой бородой, в длинном дорожном плаще. Неспешно поднявшись по ступенькам, он спокойно отодвинул в сторону изумленного до крайности экзекутора и принялся развязывать веревки на руках Кая. Много времени у него это не заняло – подцепив пальцем узел, он легко распустил его, будто узел был едва стянут.
К этому моменту очнулся мужичок с плетью. Пока старик занимался веревкой, он глядел на него во все глаза, пытаясь определить, что же за человек перед ним и по какому праву он вмешивается в процедуру публичного наказания. Запыленный дорожный плащ и выглядывающие из-под него грязные стоптанные сапоги ясно говорили о том, что их владелец небогат и путешествует довольно давно, – стало быть, родина его, скорее всего, находится далеко от этих мест. Но манера держаться и абсолютно спокойное непроницаемое лицо старика, с которым он вошел на помост, поставили экзекутора (да и наверняка всех остальных на площади) в тупик. Седобородый совершал из ряда вон выходящий и, конечно, противозаконный поступок неторопливо и безволнительно, будто делал нечто совершенно естественное.
Толпа молчала. Но кое-кто уже начинал шушукаться. Недалеко от помоста, стоя на телеге, в которой находился перевязанный тряпками Сэм, староста Марал и Жирный Карл недоуменно переглядывались.
– Эй! – окликнул старика экзекутор. – Ты чего это? Эй?
Старик не обернулся. Он снял мальчика с колоды, попробовал поставить на ноги, а когда ноги Кая подломились, осторожно поднял его и положил на плечо.
– Эй! – раздался в перешептывающейся тишине голос Марала, и множество голов повернулись к нему. – Ты кто такой? Назови свое имя, чтобы его сиятельство граф Конрад узнал, кто осмелился противиться его власти!
Старик, не удостоив старосту взглядом, держа безвольно обвисшее тело мальчика на плече, шагнул к ступенькам, ведущим вниз с помоста. Передние ряды зевак вдруг шарахнулись назад, и в толпе послышались негодующие крики тех, кому в создавшейся давке оттоптали ноги.
Тогда мужичок, обменявшись взглядом с Маралом, вдруг взмахнул своей плетью и молча ринулся на старика. Седобородый успел сделать еще один шаг, когда экзекутор настиг его. Многие в толпе так и не поняли, что же произошло в то мгновение. Старик, не поворачиваясь к нападавшему, неуловимым движением ушел чуть в сторону, одновременно резко взмахнув свободным локтем.
Экзекутор словно поскользнулся на невидимой арбузной корке. Ошеломленно вякнув, он грохнулся на спину, задрав ноги, проехал на спине несколько шагов и кувырком покатился вниз по ступенькам.
– Разбойник! – задохнулся от крика староста Лысых Холмов. – Да что ж вы смотрите, добрые люди! Вяжите его!
Старик остановился и, прищурившись, первый раз мельком глянул в сторону Марала.
– Бей его! – крикнул еще Марал, размахивая руками. – Бей! Именем его сиятельства
