с того дня прошло немного времени, мне кажется это смешным и ребяческим, но… тогда, когда я только начал учить английский, было действительно загадочно и страшно.
Я понял, что у Чёрной Дыры, и Подземных Мышей, и всего остального, происходящего в нашем доме, не было иного выбора, кроме как просто-напросто произойти.
Знаю, что это звучит очень расплывчато и запутанно, но я постараюсь всё прояснить.
Конечно, вы бы поняли это с самого начала, но я забыл всё объяснить.
Если бы я представился сразу, всё было бы куда проще. Итак, меня зовут Пётр Ястребовский (для близких я – Пётрек).
Конечно, в этом нет ничего странного, потому что всех как-то зовут. Мой брат, например, Стефан Ястребовский.
Также надо сказать, что мой брат всегда называет меня Братишкой, потому что я младше, и я так к этому привык, что однажды, когда он назвал меня Петром, я оглянулся посмотреть, кто ещё был в комнате.
Когда я хвастался брату первой пятёркой по английскому (конечно, это была не совсем настоящая пятёрка, потому что я получил её за рисунок), брат лишь пожал плечами и небрежно спросил, знаю ли я, что такое «детерминизм».
Мне было глупо признаться, что не знаю, поэтому я побежал к себе в комнату, чтобы, как говорил мой брат, «погуглить», то есть заглянуть в «Гугл».
Я узнал, что это учение о всеобщей закономерной связи и причинной обусловленности всех явлений.
Усевшись на подоконнике, я в конце концов перевёл это на свой язык. Это примерно означало, что, если что-то должно было случиться, это случилось бы, но я не мог связать это со своей ненастоящей пятёркой по английскому языку.
Конечно, у меня были некоторые сомнения, потому что «Гугл» не был всезнающим, в чём я убедился сам, вбив «подземные мыши», – и оказалось, что они не упоминаются ни разу. Зато было много упоминаний о компьютерных мышах и земельных работах.
– Мне стыдно за тебя, – сказал брат. – Это же так же, как если бы ты хотел найти рецепт производства атомной бомбы в интернете.
Так что, очевидно, Подземные Мыши были чем-то более опасным.
Поэтому я отказался от своих поисков, тем более что мой брат спросил меня, узнал ли я, что такое детерминизм.
Я рассказал своими словами, и брат серьёзно закивал головой.
Он взял лист бумаги и нарисовал Чёрную Дыру.
И потом написал большими, чёткими буквами: «Стефан».
– А теперь, Братишка, скажи, как это имя будет на английском?
– Стивен, – ответил я. Это было просто, потому что на первом уроке учительница рассказала нам, как нас зовут по-английски, а Стефан как раз сидел со мной за одной партой.
– Да, действительно. – Брат повернулся и достал с полки двуязычный польско-английский словарь. – Теперь ищи слово «ястреб».
– «Хок», – сказал я после минуты поиска.
– Ха! – воскликнул мой брат торжествующе. – И тогда Ястребовский… Как будет, Братишка?
– Хокинг? –
