евнуху дашь. И каждая смотрела на госпожу свою преданно, словно послушнейшая из рабынь.
И предать тоже могла каждая. Таков гарем. Слишком большое искушение – повести свою собственную игру, угадать время и возвыситься над прежней своей благодетельницей. Что тут поделаешь – таков уж мир, в который девочек бросили, не спросив их, и заставили здесь любой ценой выживать.
Вот только предадут они или нет – то еще у Аллаха на коленях. А сама Кёсем сейчас предать их никак не могла. Иначе до конца дней своих не сумеет она смотреть в зеркало.
Двое выслушали повеление своей госпожи. Поклонились одинаково – движения заучены были давно, въелись в плоть и кровь, стали привычкой. А вот подумала каждая о своем.
Хадидже-первая по старинной привычке прикрыла глаза длинными ресницами, отгородившись ото всех, и раздумывала. Пожалуй, результаты этих раздумий ее удовлетворили. Госпожа по-прежнему не потеряла здравого смысла, знает, что делает. Стало быть, можно, как и раньше, следовать за ней, не опасаясь подвоха или прямого предательства.
Предательство для бывшей храмовой прислужницы было не в новинку, но здесь и сейчас госпожа продолжала о ней заботиться. Это хорошо. Она по-прежнему будет служить этой госпоже, раз та верна ей. Не нужно срочно ничего менять, не нужно искать новую покровительницу.
Да и, скажем честно, события развиваются чересчур быстро, лишние проблемы абсолютно ни к чему. «Ведьма» – вот ведь скажут же люди! Но Аллах запрещает колдовство и ворожбу, так что напуганные происходящим, растерянные, озабоченные лишь спасением собственной шкуры мужчины с радостью примут эти глупости за чистую монету. Мужчинам нравится обвинять женщин в собственных бедах. И неважно, что, избавившись от валиде, они проблем не решат, а вместо одной беды получат на свои дурные головы десять новых, зато ведьму наказали! Большие, сильные мужчины, ведомые волей Аллаха… Воистину, кого бог жаждет покарать, того лишает разума. Вот только ни госпоже это не поможет, ни юным гёзде, которых тоже не пощадят. А как же – ведь если есть ведьма, стало быть, должны у нее быть и помощницы! Гёзде вполне сгодятся. Наверняка учились у нее соблазнять и губить мужчин – а иначе почему не донесли о том, что валиде обращается порой в летучую мышь или раздваивается? Небось, потому, что сами учились творить подобные непотребства! А убить гёзде куда легче, чем валиде-султан. Убить, убить мерзавок, пока совсем не извели султанский род! И доказательства подкинут, какие только будет нужно. Чернь же радостно проглотит все то, что напоют должным образом обученные лазутчики.
Так что и впрямь следует поумерить пыл. Госпожа во всем права. Даже если впоследствии спохватятся люди, даже если не будут во всем винить покойную валиде (что вряд ли!), а начнут сокрушаться, рвать на себе одежды и посыпать пылью головы (что, снова-таки, вряд ли) – разве мертвецам от этого легче?
Хадидже-вторая, однако, не разделяла благоразумных взглядов подруги. Бестрепетно смотрела она в глаза повелительницы и благодетельницы своей, а речь
