Если постараешься меня им ослепить, тебе крышка.
Следуя за Харлоу на удобной для себя дистанции, Зои поглядывала на крыши и в окна верхних этажей, но ничего подозрительного не замечала.
Они молча двинулись дальше. Переулок извивался, резко повернул сначала направо, потом налево. За ревом садящихся и взлетающих кораблей вдали слышались звуки праздничных гуляний. Треск фейерверков или стрельбы из автоматов. Радостные вопли. Празднование Дня Альянса продолжалось, но теперь всё это звучало откуда-то издали, словно происходило на другой планете.
Спустя минуты три ходьбы в ровном темпе здания справа сменила высокая стена с проволочным заграждением наверху. Стену разделяли на две части тяжелые деревянные ворота десяти футов в высоту, достаточно широкие, чтобы в них мог проехать наземный спидер. Сами ворота и стены были расписаны цветными граффити, по большей части примитивными и непристойными, однако некоторые походили на произведения искусства. Одно из них представляло собой версию логотипа «Синего солнца», измененного так, чтобы надпись гласила «Синие суки». А на самих воротах кто-то вывел большими, отвратительно яркими буквами: «СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯМ». Зои вспомнила, какую ненависть демонстрировали пьяные из бара Таггарта по отношению к «бурым мундирам». Обычно она сталкивалась лишь с презрением к тем, кто потерпел поражение в этой войне. А вот местные, похоже, испытывали сильные чувства по данному вопросу.
Подойдя поближе, она увидела, что выведенная краской надпись «СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯМ» была более свежей, чем все остальные.
– Не знаешь, кто эти «предатели»? – спросила она у Харлоу, словно подчеркивая слово движением пальца.
– Без понятия, – безразлично ответил Харлоу. – Может относиться к самым разным людям. Но поскольку сегодня День Альянса, а написали это где-то на прошлой неделе… Ну, сама подумай.
– «Бурые».
– Смотри-ка, значит, ты не только симпатичная.
– И когда Ковингтон упоминал про предательство в связи с Мэлом, по-твоему, он имел в виду это – а не долги?
– Слушай, я вообще пытаюсь ни о чем много не думать – лишь бы голова была на плечах, а в карманах – платина.
Харлоу просунул руку в отверстие в воротах, потянул какой-то засов и чуть приоткрыл их. Ворота заскрипели – вероятно, извещая сообщников Харлоу о его прибытии. Он шагнул в сторону и сделал знак рукой, пропуская Зои вперед. Но она просто посмотрела на него, и он в конце концов пожал плечами и зашел сам.
За воротами оказалась еще более убогая улица. Кирпичные здания уступили место покосившимся брошенным деревянным домам. В этой старой части города не осталось никого, кроме скваттеров, которых не пугало огромное количество крыс и не смущало отсутствие крыш и окон, электричества и водопровода. Улица была пуста. Даже скваттеры ушли праздновать славную годовщину.
Зои закрыла ворота и последовала за Харлоу по дороге, а затем поднялась по скрипучей лестнице на крыльцо, к покрытой царапинами двери, ручка и замок которой были выломаны. Харлоу открыл
