называть меня «дядя»… Я хочу научить тебя защищать сестру. Ее больше никто не обидит. Понятно? Ты должен это уметь.
– Ты правда меня научишь?
– Да. Но придется потренироваться. Это твой долг.
– Согласен.
Милош просиял.
– У вас всегда будет все самое лучшее, лучшее образование, лучшие учителя… только вот станете ли вы теми, кем должны стать? И смогу ли я вырастить из вас достойных и человеколюбивых людей?
Последние слова Белосельский произнес так тихо, что дети не услышали.
Машина въехала во двор элитного дома в центре Москвы.
– Подождите здесь, – сказал Белосельский Иве и Милошу, – я должен поговорить с женой. Только пять минут.
Он поднялся на лифте, прекрасно сознавая всю серьезность положения. Он не ошибся. Елена была в ярости. Она пребывала в дурном настроении еще с утра, а как только муж ей сообщил о детях, она пришла в такую ярость, что принялась крушить вазы, украшающие гостиную.
– Так это твои дети, получается?
– Нет, послушай…
– Ты лгал мне!
– Это дети, которых я забрал из Косово.
– То есть ты хочешь их воспитывать?
– Да… и не только я… Я найму гувернантку.
– Ты принял это решение за меня? А я не согласна. Я никогда на это не соглашусь, никогда! Ты вернешь этих детей или между нами все будет кончено.
– Я женился на тебе не для того, чтобы слушать скандалы. Ты меня понять не желаешь. И вообще, мне последнее время не нравится твое поведение и отношение ко мне…
– Ах так?! Хочешь меня бросить?
– Я хочу сказать, что я сыт по горло твоими истериками и ревностью. Мне это надоело. Я купил дом. Он достаточно большой. Там всем хватит места. И Иве, и Милошу, и тебе.
– Нет! Слышишь, нет! Ты изменил мне!
Она ударила его по лицу.
– Прекрати и возьми себя в руки!
– Я все равно против. Детей этих я не приму никогда!
– Хорошо. Когда остынешь, позвони. А сейчас я не желаю с тобой разговаривать.
– Если ты уйдешь сейчас, то между нами все будет кончено.
– Елена…
– Только попробуй уйти.
Он увидел, что ярость завладела его женой с такой силой, что бесполезно ее убеждать. В таком возбужденном состоянии, в котором находилась девушка, было очевидно, что даже самые веские доводы бесполезны. И пока он спускался вниз на лифте, в нем внезапно созрело еще одно решение.
– Вы что-то быстро, шеф, – заметил Виталий.
– Я, скорее всего, разведусь, – отвечал тихо Белосельский, и уже громче прибавил:
– Ну что, дети, едем смотреть дом?
– Ура! – вскричали Милош и Ива.
Машина свернула на Лесную улицу, чтобы объехать гигантское скопление машин.
– Тебе нравится здесь, дружок? – мягко спросил Белосельский, видя, что Милош
