агентством Москвы. Все мной восхищаются! Все до единого, кроме тебя!
Она бросила этот упрек, думая вывести Алексея из состояния равновесия, но он остался невозмутим.
– Я рад от всей души твоему успеху.
– Зато я не рада твоим поступкам… Кстати, ты мне так и не объяснил, откуда вообще взялись эти дети? Твой охранник же пристроил их в семью? Зачем ты их оттуда забрал?
– Откуда ты знаешь, что сделал он? А, Виталий тебе сказал… У него слишком длинный язык.
– Я тебя просто не понимаю. Твои поступки сбивают меня с толку. Раз ты поступаешь именно так, то и я буду принимать те решения, которые тебя не понравятся.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты никогда не думал о том, что за мной может ухаживать молодой человек? Более харизматичный, чем ты?
– Елена, если ты хочешь вызвать мою ревность, то этого не будет. Видишь ли, ты забыла: я различаю правду и ложь. Никакого молодого человека нет. А вот то, что ты флиртуешь направо и налево, это я вижу ясно. Если ты желаешь, то такой человек, конечно, появится. Но я пришел не ссориться. Я пришел спросить тебя еще раз – готова ли ты пойти на примирение?
– Конечно, я хочу с тобой помириться. Правда, хочу, – она подошла к нему так близко, что он вновь увидел притягательный изящный овал ее губ, – я этого всегда хотела. Я готова тебя простить. Переезжай ко мне. И все будет как раньше…
– Но…
– Ты угадываешь мои мысли. Но ты вернешь детей, чтобы я никогда их не видела.
Она попыталась обнять его за шею, но он резко высвободился.
– Этого не будет никогда. Если даже я буду жить тут с тобой, Ива и Милош останутся в особняке.
– Значит, ты предпочитаешь их мне?
– Я же буду здесь жить с тобой, нам никто мешать не будет.
– Ты их вернешь или…
– Или мы не договоримся.
Он смотрел в ее глаза и видел непреклонное решение. Есть слова, которые определяют судьбу. Белосельский видел ясно, что пойди он на уступки, ничего не изменится.
– Знаешь, я не хотел тебе этого говорить, – начал он, – но, скорее всего, мы действительно не подходим друг другу.
– Да? А когда ты это понял? Зачем же ты тогда на мне женился? А я тебе скажу: ты показал свое истинное лицо в Париже, когда оставил меня одну, в той мерзкой дыре.
– Это было очень романтичное местечко.
– Вместо пятизвездочного отеля, прекрасного ужина и классической музыки я побывала в аду.
– Не преувеличивай, у меня были дела…
– Так вот, тебе нужно было жениться на своих «делах», а не на мне! Но я и без того давно заметила, как ты любишь и ценишь на самом деле. Я таких унижений не потерплю. Отец меня лелеял с детства. Я думала, что дорога тебе… Но отец был прав насчет тебя, жаль я ему не поверила. Ты ничтожество, моральный инвалид, мелочная душонка. И все эти твои благотворительные общества, и вся твоя миссия – это бред сумасшедшего.
