style="font-size:15px;"> – Бог милостив, – вздохнул Мстиславский, – не ворвется. Ворота крепкие, стрельцы верные, молодец к молодцу – продержимся! А вот и грамота присяжная готова! – воскликнул он, принимая свиток из рук Щелкалова. – Вставайте в очередь по старшинству! – воззвал он к боярам. – Приступим с Богом!
Вспомнил, наверно, в эту минуту Никита Романович времена давние, когда у постели больного брата моего приводили к присяге бояр непокорных. Удача тогда ему широко улыбалась, теперь же спиной повернулась. Так всегда в жизни бывает! Нечего сетовать – смирись! Он и смирился. Только Бельский все никак не мог успокоиться.
– Значит, сгодились все же стрельцы мои! – с некоторой обидой воскликнул он.
– Стрельцы никогда не помешают, – назидательно заметил Мстиславский.
– Если они приказам боярским подчиняются, – добавил Иван Петрович Шуйский.
– Я уж приказал, – спокойно сказал Борис Годунов.
На этот раз никаких возражений не последовало, наоборот, бояре одобрительно закивали головами и без споров обычных стали выстраиваться в очередь.
Торжественный обряд принесения присяги был несколько смазан все усиливающимся шумом, доносившимся из-за стены Кремлевской. Два раза раздавался дружный залп пищалей, от этого шум не шел на убыль, а дополнялся воплями и стонами раненых. Пришли от царицы новой с вопросом, что происходит. «Все в порядке. Чернь бунтует», – бодро ответил Мстиславский.
Наконец, дошли руки и до бунта. С этим надо было кончать как можно быстрее, подошло время обеда и у всех бояр подводило животы. Я даже пожалел, что отказался от завтрака, вполне успел бы и не упустил ничего важного. Я вам так скажу: никогда не пренебрегайте завтраком, неизвестно, как день сложится и когда удастся что-нибудь перехватить. Лучше, возблагодарив Господа за удачный день, откажитесь от ужина.
К народу послали думного дворянина Михайлу Безнина да дьяка Андрея Щелкалова, чтобы объявили они о великой радости избрания нового царя и повернули недовольство на ликование. Вернувшись, они доложили, что народ ликовать не желает, требует бояр и головы Бельского.
– Бояр – без головы? – уточнил Мстиславский.
– Бояр без головы, – подтвердил Щелкалов, – но дюже злы, всякое может случиться.
– Велика ли шайка бунтовщиков? – спросил Иван Петрович Шуйский.
– Да не то, чтобы очень, – пожал плечами Щелкалов, – тысяч двадцать.
Новоизбранные опекуны отошли в сторонку и о чем-то тихо переговорили. Потом Мстиславский выступил вперед и вынес их приговор.
– Негоже идти на поводу у черни бунтующей, – сказал он, – сотоварища своего мы им не выдадим. Но и многие вины его, за сегодняшний день выяснившиеся, нельзя оставлять без наказания. Предлагаем отправить боярина Бельского наместником в Нижний Новгород.
Бояре одобрительно зашумели.
– Впрочем, Богдан Яковлевич, если желаешь, то можешь и на площадь, –
