когда Иден было шестнадцать лет.
Иден опять склонила голову, не желая напоминать ему, ей так не хотелось говорить об этом.
– Ты нравишься Коннору, Иден. Тут все ясно. Он тысячу раз это показывал. И он подходящая для тебя пара, разве нет? Бесстрашный, деятельный – настоящий мужчина. Сильный, здоровый, с хорошими инстинктами. И ум у него острый. – Отец продолжал перечислять многочисленные достоинства своего протеже, а Иден подняла голову, скрестила на груди руки и смотрела на отца, словно бы умоляя того замолчать. – Конечно, здесь нет священника. Но что значит какая-то формальность в подобном месте? Вас может поженить местный шаман. Или вы можете обручиться на шотландский манер – по договору. Не беспокойся, девочка, в этом нет ничего постыдного. Природа берет свое. Все существа, достигая репродуктивного возраста, находят себе пару.
– Отец, я больше не могу! – воскликнула Иден, вконец расстроенная этим заявлением ученого натуралиста. – Неужели в твоей душе нет места романтике? Идея размножения хороша для лягушки, или обезьяны, или рыбы. Но я-то – молодая, красивая… во всяком случае, достаточно привлекательная леди. Пока молода, я хочу цветов, стихов, бонбоньерок с конфетами, прогулок в парке. Неужели это так много? Хочу, чтобы за мной ухаживали денди. Хочу внимания, поклонников. Может быть, я действительно смогу назвать все виды семейства Aracaceae, но это лишь доказывает, в какую чудачку я здесь превратилась.
– Коннор ведь тоже. Так что два сапога – пара.
– Ну поговори же со мной серьезно! – Иден со вздохом присела на табуретку. – Мне он не подходит. Папа, я надеюсь хотя бы со временем насладиться плодами цивилизации, а Коннор думает об этом еще меньше, чем ты. Он так мучается, когда мы отправляемся с визитом к нашим друзьям в Кингстоне. Ни с кем не разговаривает. Задумавшись, сидит в углу и даже не пытается вписаться в общество.
– Что ж, Иден, он застенчив.
– Я знаю и очень ему сочувствую, но я не хочу выходить замуж за человека лишь потому, что ему сочувствую, – яростно зашептала она, чтобы Коннор с его острым слухом не услышал и не обиделся.
– Ну что же, – вздохнул доктор, – решай сама. Но, боюсь, здесь ничего нельзя поделать. Теперь, когда финансирование прекратилось, мы не можем заплатить за дорогу.
– Неужели ты не можешь договориться о кредите?
– И влезть в долги ради того, чего я сам не желаю? Ты хочешь, чтобы я стал таким же расточительным, как лорд Пембрук?
– Мы могли бы расплатиться, когда ты получишь место в колледже.
– Нет, Иден. Я не приму это предложение никогда. – Он резко поднялся и отвернулся, избегая ее взгляда. Иден пораженно застыла на месте. – Я хорошо все обдумал, – резким тоном продолжил он. – Следовало, наверное, рассказать тебе раньше. Знай, я не смогу выполнить обещание, которое ты заставила меня дать в прошлом году. Мы не вернемся в Англию, а что касается Лондона, то я скорее отправлюсь в ад.
– Что? – побледнев, выдохнула Иден.
– Мне приходится нарушать слово, данное тебе, дочка, но ты – все, что у меня осталось. Будь я проклят,
